Прерванный путь | страница 4
– Счастливчик? – пробормотал Лай, пробуя новое имя на язык. Он повернулся, чтобы посмотреть на Длиннолапых, но они уже ушли в дом и закрыли за собой дверь. – Счастливчик!
Мама-Собака ласково потерлась лбом о его щеку:
– Это прекрасное имя, мой маленький Лай, Вспомни, как счастлив был Молния, когда Небесные псы спасли его! А Собаку-Лес во всех сказках не зря зовут счастливицей, – Мать-Собака весело заурчала, словно хотела рассмеяться. – Это имя убережет тебя от неприятностей, мой маленький храбрец! Сердце подсказывает мне, что в жизни тебе понадобится непрошеное счастье. Считай это имя подарком Собаки-Лес, ее благословением.
От этих слов в груди у Лая стало тесно, его сердце затрепетало от гордости.
– Счастливчик! – Он облизнул клыки. – Да, мама! Раз это имя дает Собака-Лес, значит, оно самое лучшее!
Мать-Собака зафыркала от смеха и подтолкнула своего сына к сараю, где было устроено их логово. Низкое вечернее солнце окрашивало золотом деревянные стены, и Лая сразу стало клонить в сон. День выдался долгий и трудный, теперь можно и поспать… Ах, как сладко спать рядом с Мамой-Собакой, растянувшись на мягкой подстилке, которую дали им Длиннолапые…
Длиннолапые дали Лаю дом. Дали подстилку, дали тепло и вот теперь подарили ему имя. Длиннолапые – хорошие. Они всегда хорошо относились к Лаю. Да, им можно доверять.
«Я – Счастливчик, – сонно подумал Лай, укладываясь рядом с Мамой-Собакой в приятной прохладе сарая. – Хорошо бы всегда им быть!»
Глава I
Счастливчик мчался через лес, сухая листва хрустела под его лапами. Бронзовый солнечный свет, пробиваясь сквозь ветки деревьев, пятнами лежал на земле, вспыхивал на палых листьях Прямо перед Счастливчиком мелькали сильные задние лапы Пороха.
Счастливчик припустил еще быстрее, сильнее растягивая мышцы, чтобы угнаться за могучим товарищем. Где-то позади него бежала маленькая Лизушка, но Счастливчик даже не мог обернуться и посмотреть, как она там. Ему оставалось только надеяться, что ученица справится и не отстанет. Счастливчик весь превратился в бег. Именно сейчас – с бешено колотящимся сердцем, с высунутым языком, который обжигал холодный воздух Алого Листа, – он чувствовал себя не только сильным и стремительным, но и по-настоящему живым. Он уже давно не испытывал подобного чувства, Счастливчику хотелось, чтобы этот бег продолжался вечно.
«А все-таки дикая жизнь хороша! – думал он, проносясь сквозь падающие на тропу косые солнечные лучи. – Это совсем не похоже на мое старое городское житье и на беготню по улицам, до чего же здорово!»
