Она оглядела комнату, ощущая печаль, а потом посмотрела на стеклянную чашу. Она тихо прошла по полу и камню, чтобы шаги не слышали снаружи. Чаша была грязной от следов пальцев, которых не было видно в полумраке ночи. Они мешали видеть ее отражение. Она мягкой замшей и паром своего дыхания оттерла поверхность и заглянула в пруд света. Почему ее родители не попробовали снова связаться с ней? Она дала бы любое количество лундри, чтобы увидеться с ними, услышать их совет.
Риса вздрогнула при виде лица в глубинах чаши. Она пригляделась и поняла, что видела себя. Но она была растеряна. Стресс предыдущих дней сделал ее лицо осунувшимся. Она подумала, что это было лицо кого-то, кто был старше, как Феррер Кассамаги.
Почему она не думала о нем с его визита?
Риса открыла дверь комнаты. Мило и Камилла смотрели на широкую улыбку, озарившую ее уставшее лицо.
— У меня чудесная идея! — заявила она, сердце колотилось от потрясения на их лицах. — Мы идем в Казу Кассамаги.
Мило и его сестра не были рады.
— Зачем? — сказал Мило. Риса едва понимала выражение его лица. Он был насторожен.
— Женщина, которая основала его казу, использовала такие чары, которые Семерке уже не по силам, — объяснила она. — Она видела и говорила с людьми, которые далеко. Это сказал мне вчера Феррер Кассамаги. Он может объяснить мою чашу, Мило. Он может заставить ее работать снова.
Они переглянулись.
— Идея хорошая, Риса, но сейчас твоя безопасность важнее, — мрачно сказала Камилла. — Кто-то отчаянно пытался навредить тебе прошлой ночью.
— Это не обсуждается, — закончил Мило.
— Это глупо, — сухо сказала она, но брат и сестра не слушались. — Я настаиваю.
— Мы не можем рисковать твоей жизнью, — объяснил Мило.
— Любой может попытаться убить тебя на улицах, — добавила Камилла. — Кто-то уже дважды пытался.
— Тогда пойдем затемно, — сказала она. — Как прошлой ночью.
Мило издал резкий смешок.
— Нет.
— Это для твоего блага, — добавила Камилла, пытаясь утешить.
— Мне нужно увидеть Феррера Кассамаги сегодня, — сказала она, удивленная пылу в голосе. Гнев душил ее. Пару минут назад она ощущала стыд за то, как говорила с Мило, но теперь подумывала, что поступила правильно. Он задерживал ее.
— Мы думаем, что тебя лучше запереть в казе, — медленно сказала Камилла. Мило кивнул. Они это уже обсудили.
— А если я буду настаивать?
— Тогда мы расскажем Толио о нападении прошлой ночью, — сказала Камилла. — Он хотел запереть тебя в казе с нашего прибытия.
