Заговор в Насцензе - Вэнс Брайсленд

Гости Кассафорте часто восторгаются архитектурой и красками на улицах, но не вспоминают, что для неосторожного путника город может быть опасным.

— Целестина дю Барбарей «Традиции и причуды Лазурного берега: справочник для путника»

С высокой точки инсулы Петро Диветри видел все без помех. Кассафорте раскинулся перед ним, пропитанный летним солнцем, как ленивый кот. На юго-западе жители суетились на площади у замка, где красные каменные колонны королевского дома поднимались высоко в воздух, поддерживая изящный стеклянный купол. Дальше вокруг сияли яркие крыши магазинов и домов, тянулись к горизонту и почти невыносимо сверкающему морю.

Чайка опустилась на бойницу рядом с Петро и посмотрела на него черными глазами.

— У моих трудностей есть логическое объяснение, — сообщил ей Петро. Птица издала вопль, будто выражая настроение Петро. Он вздохнул и чуть подвинулся. — Но я почти ничего не могу поделать.

Площадь у южного входа в инсулу Кающихся Лены была довольно тихой последние несколько минут. Этот далекий уголок не привлекал большой поток людей. Торговец фруктами на гондоле, полной цитрусовых, плыл по соседнему каналу, несколько гонцов в желтых плазах бежали в разные стороны, но никто не смотрел на вершину инсулы. Девочка тянула куклу по камням, брела от дома, посасывая большой палец. Она посмотрела на него, а потом ушла. Только чайка задержалась.

— О, боги, — он смотрел на землю. Небольшая группа учеников возвращалась в инсулу из тура, они восхищали сокровищами ремесел Кассафорте. Старшие ученики, судя по их виду, все были почти двадцати лет. И, о, с ними шла Джина Катарре, старейшина инсулы. Ее внимание означало, что вскоре эта группа поднимется в ранге и перейдет в мастерские инсулы или в город. Хотя от серьезности ситуации Петро хотелось ерзать, он не осмелился. Он молился, чтобы его не заметили в его одиночестве, но зря.

Один из старших в серой мантии остановился у ступеней крыльца и посмотрел на Петро. Он потянул товарища за руку, тот поднял голову, опешил и выронил тетрадь в кожаном переплете, куда он делал записи. Вскоре все они вытянули шеи и смотрели на Петро снизу. Только когда старейшина оглянулась, заметив, что ученики отвлеклись, Петро пошевелился.

— Добрый день, старейшина Катарре, — крикнул он как можно спокойнее в такой ситуации.

Старейшина развернулась. Ее знакомая коса, длинная и толщиной с руку мужчины, ниспадала на ее спину. Хоть в косе была седина, ее брови были густыми и черными. Они приподнялись дугами, она расставила ноги и вздохнула так, что могла содрогнуться Каза Портелло.