Но он не мог. Потому что она принадлежала другому.
– Я правильно сделала, что уехала, – сдержанно ответила Матильда. – Потому что меньше всего на свете мне хотелось стать твоей женой.
Если бы не слезы, заблестевшие на ее глазах, он поверил бы ей. Но она говорила неправду. И, уехав тогда, она лишила их обоих того, что могло у них быть.
Точно так же она лишила его сына.
Энцо машинально потянулся к ней и взял ее за подбородок.
Матильда замерла и посмотрела на него широко распахнутыми глазами, а он думал только о том, какой нежной и теплой была ее кожа. Ему до смерти хотелось поцеловать ее, наказать за то, что бросила его, что спрятала от него сына. Наказать таким способом, который подарит ей наслаждение и одновременно опустошит ее, чтобы она поняла, что отвергла.
Атмосфера вокруг них сгустилась от напряжения.
Энцо слышал частое и судорожное дыхание Матильды, в потемневших глазах которой полыхало пламя.
Ему следовало отпустить ее. Только ее кожа была такой шелковистой, что он не мог удержаться и провел по ней большим пальцем. В нем пробудилось желание, которое становилось все безудержнее, отражая ту же страсть, которую он увидел в ее глазах.
– Дорогая, не надо врать. Особенно когда я знаю, как заставить тебя говорить правду.
– И как ты это сделаешь? – не стала отстраняться Матильда.
Она бросала ему вызов, и его тело кричало принять его.
Энцо сходил с ума от возбуждения, и поблизости стояла кровать. Матильда не стала бы возражать. Она приняла бы его так, как тогда на острове, с пылкой страстью, такой же безудержной, как та, что пожирала его самого.
– Жаль, что я не могу продемонстрировать тебе. – Он силой заставил себя отпустить ее и сделать шаг назад, изо всех сил стараясь не обращать внимания на сладостное тепло ее тела и витавший вокруг него едва уловимый аромат жасмина. – Ты замужем. Если ты не забыла.
Она чуть зарделась, и ее глаза загорелись еще ярче. Она не шевельнулась, но ее сбивчивое дыхание послужило Энцо ответом. Не важно, что она говорила о своем муже, она по-прежнему хотела его.
– Я не забыла, – хрипло ответила Матильда, задержав взгляд на его губах. – Может, я просто хотела проверить, не забыл ли ты.
Значит, она проверяла его. Но что именно она хотела узнать?
В паху болело от неудовлетворенного желания, которое, казалось, не собиралось утихать. То, как Матильда продолжала подначивать его, могло закончиться только одним. Поэтому, чтобы не забыться и не сделать что-то такое, о чем потом придется пожалеть, Энцо молча развернулся и вышел из комнаты.
