— Что ж, пусть будет по-твоему. Только надо еще посоветоваться с братом, лучше всего было бы, если бы мы поехали вместе с ним. Если он один останется здесь и мы ничего о нем не будем знать, у нас сердца будут не на месте.
В тот же вечер старшую дочь послали за Тянь-и. Но сейчас уходить из города он не захотел. Тогда братья решили, что как только Тянь-бао обоснуется на новом месте, Тянь-и переедет к нему.
И на рассвете следующего дня вся семья отправилась в путь. Никакого багажа у них не было. Тянь-бао нес две плетеные корзины: в одной лежал котел, чашки, ложки, в другой — старая одежда и одеяло. Жена его несла на руках Шунь-мэй. Фэн-цзе и Сяо-ма несли ящичек для сбора милостыни и в руках держали палки, чтобы отбиваться от собак. Не взяли с собой они только старый, дырявый ган[6], который уже служил людям не меньше двухсот лет. Его оставили Тянь-и. Брат пожелал им счастья и попросил сразу же по прибытии на место прислать письмо; они также высказали ему множество хороших пожеланий и у моста «Золотой рыбы» со слезами на глазах расстались с ним.
Был август месяц. Изредка высоко в небе проплывала тучка. На заброшенных, выгоревших полях почти не было видно людей. Погода благоприятствовала нашим путникам. Когда они чувствовали голод, заходили в деревню и просили милостыню; хотели пить — подходили к колодцу; одолевала усталость — садились отдохнуть. На ночлег устраивались или под деревьями, или в разрушенных кумирнях. Постелью служила им земля, одеялом — небо. Но попадали они и под дождь, налетал на них свирепый ветер, часто одолевал их голод и холод. Так прошли они с полмесяца, прежде чем вступили в пределы провинции Хэбэй. Поднявшись на холм, они осмотрелись по сторонам: куда ни кинешь взгляд — всюду простиралась большая равнина, на которой, словно зеленое море, волновались массивы хлебов.
В этот день был как раз Праздник середины осени[7]. Когда они подошли к уездному центру Цзинхаю, уже стемнело. На востоке взошла большая круглая луна и залила серебряным светом густые всходы хлебов. Осенний ветер шевелил молодые побеги. На волнах Великого канала[8]покачивались большие и малые суда.
— Посевы-то здесь куда как хороши! — с завистью сказала Юй-чжэнь. — А какой приятный запах идет от них!
— Хм! Хороши посевы, да не наши! — не повернув головы, ответил ей муж.
Они подошли к Великому каналу. Уездный центр располагался на восточном берегу канала, но переправа уже не работала, и им оставалось только устроиться на ночлег где-нибудь под деревьями.
