Всюду жизнь | страница 91



Встречи с Катей стали для него единственной и величайшей ценностью, смыслом существования. Только находясь рядом с ней, видя ее, он жил, дышал, был счастлив. Да и перерывы между свиданиями занимали воспоминания о них и мучительное их ожидание. Он не мог сосредоточиться ни на каком деле, все валилось у него из рук. Читая книгу, с огромным усилием заставлял себя постигать смысл написанного, потому что в голове помимо воли непрерывно проносились мысли о Кате и перебивали, оттесняли и путали все другие. Собравшись делать какое-нибудь задание, часто останавливался и часами сидел над раскрытой тетрадью, в рассеянной задумчивости изрисовывая чистые листы изображениями Кати. В конце концов бросал попытки работать и начинал ходить по комнате, выкуривая одну сигарету за другой, и покорно погружался в сладостный, пьянящий дурман воспоминаний.

Федор представил, как в последнюю встречу был с Катей в Театре Вахтангова. Он совершенно случайно купил билеты на спектакль «Антоний и Клеопатра».

В заполненном до отказа огромном зале полумрак, глубокая, благоговейная тишина, слышно каждое, даже произнесенное шепотом, слово Ульянова и Борисовой. Федор глядел на мягко освещенное спереди светом сцены сосредоточенное лицо Кати, ловил в глазах отблески чувств, которые вызывала в ней пьеса о великой, трагической любви, такая близкая и понятная ему.

— Сейчас уже не бывает такой любви, — тихо сказала Катя, повернувшись к нему, и он почувствовал на своей щеке касание ее волос.

Что она говорит? Значит, не догадывается, какой силы чувство одолевает его! Он с огромным трудом удержался, чтобы не поцеловать сейчас же мучительно-любимое лицо.

— Бывает, — возразил Федор. — Люди мало переменились со времен Шекспира.

— Может быть, чисто физиологически. Но как-то измельчали, стали рассудочными, расчетливыми.

— Это пока человек не полюбит. Огонь страстей сжигает все соображения и расчеты!

Оба говорили о спектакле, но знали, что за их словами скрывается другой, тайный смысл, относящийся к ним, и оттого каждое, даже в шутку сказанное, слово приобретало огромное значение.

В антракте они гуляли в фойе, освещенном сверкающими хрусталем люстрами. В новом платье из золотистой шерсти, с пышной прической и сияющим, праздничным лицом, Катя была еще красивее и желаннее, чем всегда, на нее заглядывались мужчины, и Федор гордился, что был с такой замечательной девушкой. И в то же время чувствовал себя неловко и стесненно оттого, что на нем был старый грубошерстный серый пиджак, и тут же решил во что бы то ни стало купить себе хороший костюм.