Всюду жизнь - Александр Дмитриевич Шевченко

В необозримом пространстве ночи на высоте девяти километров от земли летит воздушный лайнер Ил-18. В салоне, залитом мягким, рассеянным светом, пассажиры негромко переговариваются, читают газеты, дремлют.

Лишь один пассажир — он сидит на месте 4-д у правого борта — глядит в иллюминатор.

Он грузен, широкоплеч, его крупное лицо обросло густой светлой бородой, но она не может скрыть его возраста: это совсем молодой человек. Зачем он смотрит в иллюминатор — непонятно, потому что земля укутана пеленой сплошной облачности и видеть можно только густую черноту, в которой раскиданы редкие одинокие звезды.

Нет, он не спит, его спокойные серые глаза пытливо вглядываются в темноту, что находится за мелко вибрирующим фюзеляжем самолета, значит, он что-то видит там.

Да, видит.

Он видит там свое прошлое.

«Когда же я впервые был в Москве? — припоминает пассажир. — Шесть лет назад… Неужели прошло шесть лет?.. Ну и постарел же ты, Федор Устьянцев!»

Тогда он летел из Красноярска поступать в Московский инженерно-строительный институт.

Какие дерзкие, сумасшедшие мысли в то время кипели в его упрямой башке! Он летел в Москву, чтобы стать знаменитым гидростроителем! Таким, как Наймушин, Бочкин или Радынов, имена которых гремели на всю страну.

Добился ли он своей цели?

Ответить на этот вопрос непросто.

За эти годы он окончил гидротехнический факультет, работает старшим прорабом на строительстве гидроэлектростанции на реке Студеной в Сибири.

Дело в том, что по мере того, как ты приближаешься к цели, яснее видишь, к чему стремишься, — меняется сама цель. Будто взбираешься на высокую гору — сверху она видится совсем не такой, как снизу, в отдалении. Да и сам ты меняешься, твои глаза видят по-другому, изменяется мера вещей: одни ценности, которые были для тебя главными, девальвируются, ибо инфляция времени безжалостна, а другие, которым ты не придавал значения, вырастают и занимают весь твой горизонт.

Знаменитый гидростроитель!

Наивный, смешной мальчишка! Да знал ли ты тогда вообще, что это значит?

Статьи о построенных тобой сооружениях и твои фотографии в газетах?

Твои публикации в научных журналах?

Или почтительный шепот незнакомых людей за твоей спиной: «Смотрите, смотрите, это идет знаменитый Устьянцев!»?

Или аплодисменты при твоем появлении на трибуне рабочего собрания?

Это тебе нужно?

Это ты считал высшим счастьем?

Нет, этого он никогда не добивался.

Он всегда хотел одного: все свои силы отдать большому, нужному людям делу — и этим стать им полезным. Это рождает в тебе чувство необходимости твоего существования на земле. Вот в чем смысл жизни человека и его счастье.