— Ладно, без проблем, — сказал Иван. — Я отведу вас к этому отстойнику.
Ярослав удивил его еще раз: он вытащил из внутреннего кармана своей простенькой джинсовой куртки кошелек, и у Вани в руках оказались три сто долларовые купюры.
— Это аванс. Тридцать процентов, как в лучших домах Европы, — усмехнулся Ярослав, глядя на оторопевшее лицо Колесникова. — Да ты не переживай. Мне под эту диссертацию грант выделили, так что я не разорюсь, если тебе за работу заплачу.
— Вам виднее, — пожал плечами Ваня.
Через неделю, как и было оговорено, они спустились под землю: Ярослав, трое его помощников и Колесников.
Надо заметить, что на ученых эти четверо не шибко-то походили. Ладно, Ярослав. По его лицу и манере говорить можно было предполагать наличие как минимум высшего образования. Речь у него была правильная, интонации поставленные. А вот трое помощников — тут Ваня просто диву давался: все как на подбор крепкие, тренированные, скупые в движениях и немногословные. Но, впрочем, Колесникова это волновало недолго. Понятно же, что простые «лабораторные крысы» нипочем не полезут под землю. Да у них небось сама мысль о том, чтобы сделать шаг-другой за пределы своих кабинетов, вызывает судороги ужаса.
Короче, диггер решил, что, если среди ученой братии есть люди вроде Ярослава, значит, наука в России еще не прогнила насквозь.
— Мы почти дошли, — сказал Ваня, когда тоннель вдруг начал сужаться, а слой вонючей жижи под ногами стал значительно толще.
— Это хорошо, — проворчал Ярослав. — А то я не знаю, сколько еще сможет выдержать мой желудок.
— Так если надо — вы протошнитесь, — посоветовал Колесников. — Если вы думаете, что в отстойнике будет ландышами пахнуть, то ошибаетесь. Там тоже духан такой, что мало не покажется!
— Черт, а может, и вправду не помешает… — проворчал Ярослав. — Вы отойдите немного, наверное. А я тут сброшу балласт.
Отойдя шагов на двадцать, команда приостановилась. До ушей диггера и троих его спутников донеслись характерные горловые звуки — несчастного ученого не на шутку выворачивало.
— Кому еще надо — вы давайте сейчас лучше. А то отстойник… он паскудная штука.
— А что, там не такое же говно? — удивился белобрысый помощник Ярослава. — Или оно особое, забористое?
Колесников хихикнул.
— Да не в этом дело, если честно. Вы вот про химическое оружие заговорили, и я сразу вспомнил, что там запахи здорово отличаются от прочей канализации. Чем-то таким непростым там несет…
Ученые переглянулись, на лицах их появилось заинтересованное выражение, смешанное с легким сомнением. По всей видимости, они прокручивали в своих ученых головах возможные объяснения тому, чем это может так нести из канализационного отстойника.
