Сергей вспомнил, что кроме спирта у него должно быть несколько бутылок водки — «шофёрский резерв» — остановил «Уазик», перегнувшись, вытащил из-за спинки сиденья большую тяжёлую сумку, расстегнул молнию: так и есть! Мишка, дай ему Бог здоровья, не забывает!
— Держи!
Иван Адамович ногтем ловко сковырнул пробку, хорошо приложился и вернул бутылку Сергею: — Спасибо, Серёга, теперь — ты.
— Совращаешь, Адамыч, я же за рулём, да и с Батькой твоим предстоит знакомиться…
— Брось, Серёга, дороги в степи ровные; Батька — не красна девица; а полбутылки-то — что тебе.
Не желая огорчать майора, Сергей сделал пару глотков и вновь передал бутылку Ивану Адамовичу: — Мне хватит. Поехали.
Водка несколько притушила боль — да и то: четыре года не прекращающейся гражданской смуты, четыре года то ли «боёв местного значения», то ли бандитских «разборок» — кто бы в той или иной степени не одеревенел? Не научился бы отгораживаться от чужих страданий и чужой смерти? Друг? Жалко, конечно, но завтра на его месте вполне можешь оказаться ты — выпить за упокой души, перекреститься и… опохмелившись, в путь! Бессмысленный, выбранный не тобой… но — в путь!
— Адамыч, а далеко ещё? Ночью-то, знаешь — не по асфальту ведь… И разная нечисть… Может быть, заночуем? Покемарим по очереди до утра?
— Не-е, Серёга. Нам всего с час осталось. К двадцати трём, думаю, доберёмся. А нечисть… С полгода она уже по щелям хоронится… Гад какой-нибудь может, конечно, выползти — так ведь не угадаешь, где…
Действительно, не угадаешь. К тому же — и любопытство: увидеть загадочного Иннокентия Глебовича (не говоря уже о служебном долге), подзуживало оно Сергея до неприличия, как мальчишку: «Это же надо! Под носом у четырёх контрразведок — и не тявкнула ни одна шавка за целый год?»
— Иван Адамович, ты меня относительно вашего Батьки просветил бы пока немножечко? А? Что это за человек-невидимка? Лют — или как?
— Не лют он, Сергей, вовсе не лют. Только, знаешь… лучше бы иногда в меру полютовал! А то уставится на тебя серыми — сквозь очки — глазищами… и замораживает! Замораживает! И откуда он взялся — никто не знает… В июле прошлого года первый слух по степи прошёл. Будто где-то между Астраханью и Царицыным то ли воинская часть порядки наводит, то ли пришлая банда, то ли с Кавказа кто. А в сентябре, в самом начале, когда у «степняков» случился Большой Совет, он — поверишь ли! — заявляется. Четырнадцать танков, тридцать бронетранспортёров, девять «Градов», ствольная артиллерия, а уж грузовиков и «джипов»… Так, мол, и так, зовут Иннокентием Глебовичем, прошу, как говорится, любить и жаловать. У степняков-то наших гонор само собой будь здоров, но против такой сумасшедшей силы — куда им…
