Он неторопливо прошел вдоль скамеек к алтарю, рядом с которым была установлена блиставшая никелированной поверхностью доска с вырезанными на ней готическим шрифтом буквами.
Совершая явное богохульство, Мейсон выпил виски перед самым алтарем. Затем он спрятал бутылку в карман и задумчиво провел пальцами по сверкающей стальной табличке.
В этот момент за его спиной раздался знакомый голос:
— Ты все‑таки пришел. Я так и думала.
Мейсон обернулся. У порога стояли Джулия Уэнрайт и Августа Локридж. Джулия повторила:
— Я знала, что ты придешь. Иначе и быть не могло.
Мейсон угрюмо посмотрел на нее.
— Я надеялся, что никому не помешаю.
— Да, — вызывающе сказала она, — твое отсутствие на церемонии произвело должное впечатление.
Мейсон отвернулся.
— Я не хотел идти, — глухо произнес он. — Я не люблю длинные, нудные, помпезные церемонии.
— Вот тут ты ошибаешься, — сказала Джулия. — Церемония была скромной и простой. Все закончилось, буквально, за несколько минут.
— Все равно, — сказал Мейсон, — я не хотел идти.
— Я тебя понимаю, но ты должен представлять, какие последствия это может вызвать, — в ее голосе прозвучала какая‑то угроза.
Августа потянула сестру за руку.
— Джулия…
Мейсон резко обернулся.
— Конечно, я сейчас не могу и мечтать о том, чтобы меня, в конце концов, оставили в покое, — тон его голоса был вызывающим.
— Но Джулия решительно шагнула ему навстречу.
— Извини, конечно, но мне приходится это сделать. Я не знаю, когда ты сможешь разговаривать по–человечески, но есть вопросы, которые нам обязательно нужно решить, Мейсон. Не знаю, как к этому относишься ты, однако я не собираюсь оставлять все это без внимания. Я думаю, что мы должны раз и навсегда покончить с этим.
Мейсон хмуро пожал плечами.
— По–моему, нам не с чем кончать, нечего решать.
Она нахмурилась.
— Почему?
В гробовой тишине церкви слова Мейсона прозвучали, как обвинение.
— Вспомни, что произошло с Дэвидом, — заявил он. — Ты хотела помочь этому бедняге, а он тебе, бессовестный, наврал, при этом воспользовался твоими слабостями.
На мгновение закрыв глаза, Джулия бессловесно проглотила эти горькие и обидные для нее слова Мейсона. Она решила про себя, что сейчас не время и не место отдаваться во власть эмоций. Когда нужно решать серьезные дела, это может только помешать.
— Я разделяю твое горе, Мейсон, — стараясь сдерживаться сказала она. — Я совсем не хочу усугублять его, но все‑таки не стоит в таком состоянии уничтожать другого человека и отказываться поговорить с ним, потому что ты находишься не в настроении.
