— Мария, Дик Гордон хотел к тебе приехать.
— Ты что‑то от меня утаиваешь, Мейсон, и боишься говорить, — вновь вернулась к начатому разговору Мария.
— Да, мне это очень тяжело сказать.
— Почему тяжело? Случилось несчастье? Трагедия?
— Да, Мария. Знаешь, почему я приехал к тебе?
— Интересно, что же ты скажешь, — Мария настороженно улыбнулась.
— К тебе должен был приехать Дик.
— Дик? — Мария изумленно вскинула брови.
— Да, Ричард Гордон собирался навестить тебя, но я сделал это за него.
— С ним что‑то случилось? — предчувствуя недоброе, женщина опустилась на стул.
— Да, случилось… Его больше нет.
— Он что, погиб? — как бы угадала женщина.
— Да, он летел в этом чертовом самолете.
— Так он разбился…
— Нет. Он не разбился, он умер от сердечного приступа.
— А ты откуда знаешь, Мейсон?
— Мы были с ним вместе, вдвоем. Мы летели по делам. Дик приехал ко мне и вытащил меня из Санта–Барбары, вытащил из того кошмара, в котором я пребывал. Мы сели в самолет — и вот, в самолете, случилась эта трагедия.
— Самолет разбился.
— Да, он разбился, но Дик, к счастью, этого не видел, потому что это очень тяжело вынести.
— Я понимаю, — на глазах Марии заблестели слезы.
— Сейчас уже не стоит плакать, это ни к чему. Дика мы уже не вернем. Единственное, что мы можем сделать, так это помнить о нем. У меня остался его кейс, который тебя так удивил. А у Дика остались жена и сын.
— Я слышала, что Дик стал преуспевающим адвокатом, я читала о нем в газетах, видела его портрет. Это он выиграл то нашумевшее дело с фальшивыми деньгами.
— Да, Мария, и не только то дело. Он выиграл очень много процессов, он был одним из самых талантливых адвокатов, которых я когда‑либо знал.
— Господи, какое несчастье!
— Да, он уже никогда не приедет к тебе, никогда не обнимет меня и не предложит работать вместе с ним… Я ужасно устал, Мария, — как бы опомнившись, произнес Мейсон, и страшная усталость навалилась на него тяжелой ношей.
Женщина участливо поднялась со своего стула, положила руки на плечи мужчины.
— Мейсон, может ты приляжешь у меня, останешься, немного отдохнешь?
— Нет, я не могу, я должен попасть в Сан–Франциско, ведь там Саманта и сын Дика. Я должен с ними встретиться и обо всем рассказать им.
— Нелегкая у тебя задача.
— Я думаю, кто‑то уже скажет, так что я не буду первым.
— Да, я сочувствую Саманте, сочувствую ребенку, хотя никогда их не видела.
— Саманта славная женщина, она сильная, — и Мейсон поднялся из‑за стола.
— Ты куда сейчас? Мейсон пожал плечами.
