— Продолжай, Моника, — улыбнулась Генриетта. — Что "как будто"?
Моника потупила взор.
— Как будто мамочки вообще не было на свете, — закончила она. — Как будто он всегда был женат на Жоржетте, а Антуанетта, Ансель и я — ее дети.
— Нет, вы не ее дети, — сказала Генриетта. — В ваших жилах течет кровь вашей матери, и это видно по тебе. То же изящество линий. Скажи мне, Моника, что ты собираешься делать после того, как уедешь отсюда?
— Я бы никогда, никогда не уезжала отсюда! — страстно выкрикнула Моника. — Я хотела бы навсегда остаться здесь.
— К сожалению, это невозможно, — деловито ответила Генриетта. — Этот дом слишком велик для меня. Я и раньше это знала, но всерьез задумалась лишь с тех пор, как заболела. Ты не представляешь, во что мне обходится содержание такой махины. Селеста, Норман и Бланш работают не задаром. Две мои кобылы съедают больше, чем пять крепких мужчин. Нет, я продам дом в тот же день, как найду покупателя, хотя и это не решит всех проблем. Меня совершенно задушили налоги. Нет, ни одной из нас оставаться здесь нельзя. Когда ты была еще ребенком и жила под этой крышей вместе со своим отцом, сестрой и братиком, все было иначе. У нас было наследство, доставшееся мне от моего бедного мужа и покойных родителей. Теперь же, увы, жить здесь мне стало не по карману.
— Я знала, что этим кончится, — жалобно проныла Моника. — Ведь жизнь здесь была похожа на рай. А на Земле не может быть рая. Я знала, что этому придет конец, и в один несчастный день я возвращусь в Ливингстон. К Жоржетте, вечной грязи и фабрикам.
Генриетта окинула внучку долгим изучающим взглядом.
— Моника, — сказала она наконец, — тебе уже двадцать один год и внешность у тебя премиленькая. Может быть, ты и не такая красавица, как твоя мать, но все равно очень и даже очень хорошенькая. Почему ты никогда не задумывалась над тем, чтобы выйти замуж?
— Замуж! — воскликнула Моника так резко, что опрокинула стул. — О, Grand-mere, я даже мысли такой вынести не могу. Она одна уже приводит меня в содрогание!
— Господи, да что с тобой, дитя мое? — участливо спросила старушка. Каждая девушка мечтает о том, чтобы когда-нибудь выйти замуж и обрести семью.
— Только не я! — отрезала Моника. — Я бы этого не вынесла.
— А чего ты тогда хочешь? — спросила Генриетта. — Может, пойти в монастырь? Постричься в монахини? Кем ты хочешь отойти в иной мир — старой девой или монахиней?
— Да, — с чувством выдохнула Моника. — Я всю жизнь мечтала стать монахиней. С самого детства.
