— Ну и глупышка же ты, Моника, — пожала плечами Генриетта. — Никто еще ничего не выиграл, пытаясь спрятаться от мира. Образумься, прошу тебя. Что тебя так пугает в браке?
Увидев, что девушка прячет глаза и не собирается отвечать, старушка улыбнулась.
— Дело в мужчинах, да? — спросила она. — Тебя страшит мысль о чужом мужчине?
— Да, — еле слышно прошелестела Моника, потупив взор. — Мне делается тошно едва я представлю, как он ко мне прикасается. Мне кажется, я тут же умру.
Генриетта Монтамбо звонко расхохоталась.
— Все не так страшно, Моника, — сказала она, утерев слезы. — Посиди и послушай, что я тебе скажу. Я сама прошла через это и внимательно наблюдала за тем, как это дается твоей матери. Поверь мне, все не так плохо, как ты думаешь. Вот послушай.
И старая дама принялась рассказывать, а Моника внимательно слушала. Сначала она была в ужасе, поскольку даже предствить не могла, что с уст настоящей леди могут слетать подобные слова, но затем, по мере того как стыд и смущение улеглись, она стала воспринимать то, что вещала ей Генриетта.
— Понимаешь, милочка, — говорила Генриетта, — большинство мужчин глупцы. Мужчина счастлив до тех пор, пока ему удобно. В этом весь секрет. Причем существует масса путей сделать так, чтобы мужчине было удобно. У него должно быть вдоволь еды, вина и теплое жилище. Если он еще вдоволь нарезвится в постели и вобьет себе в голову, что силен как бык, то для счастья ему уже ничего больше не надо.
Моника покосилась на бабушку и улыбнулась.
— И еще, Моника, запомни — мужчина может лечь в постель не только со своей женой, но и с другой женщиной. Для него это совершенно естественно. Но вот твоя мать, в отличие от нас с тобой, этого не понимала. Случись так, что Туссен изменил бы Клодетте, она бы визжала, царапалась и брыкалась, как дикая кошка. Она обожала предаваться любви с твоим отцом. Ей этого постоянно не хватало.
Щеки Моники залились ярким румянцем.
— Но это ужасно, — пролепетала она. — Боже, какой стыд!
— Нет, — сказала Генриетта, — это вовсе не ужасно. Просто это правда. Некоторым женщинам это нравится. Они обожают, когда их целуют и ласкают. Они начинают шумно дышать, как только чувствуют на себе мужской взгляд. Клодетта была именно такой, а вот я сделана из другого теста. Как, наверное, и ты. Но скажи мне правду, Моника, неужели тебе и вправду никогда не хотелось испытать мужского прикосновения?
— Нет! — вскричала Моника. — Никогда. Я даже мысли такой не допускаю.
