— Виктория, выходи сейчас же! — ручка дёргалась как сумасшедшая, хлипкая дверь тряслась. Давай, ломись, попробуй зайти — я посмотрю, что ты можешь! Разорёшься? Потребуешь валерьянки? Начнёшь по знакомым рассказывать, какая я дрянь? Да ты всё это и так делаешь!
Нет проклятых воплей, ничего нет. Только моё отражение — улыбающееся, с лихорадочно горящими глазами и длинными, слегка завивающимися волосами, опускающимися на плечи. Вот бы отрастить их ещё больше — как у той девушки с картины. Тогда я и правда, наверное, стану на неё похожа.
— Виктория!
Я заткнула уши и посильнее включила воду.
Разумеется, из ванной пришлось выйти. Хорошо устрице — как заныкалась в ракушку, так и сидит всю жизнь. Увы, люди не устрицы.
Спасение пришло неожиданно: градусник показал тридцать восемь и два, после чего спонтанный бунт тотчас отнесли к побочному эффекту от непринятого лекарства. Весь вечер бабуля, упакованная в резиновые перчатки с медицинской маской и оттого похожая на какого-нибудь сумасшедшего учёного, пичкала неразумную внучку с лопаты таблетками. Вопрос о стрижке пока больше не поднимался: уходя спать, сумасшедший учёный буркнул что-то вроде «Сходим к Эле, когда поправишься».
А потом в комнату явилась Руська, села рядом с кроватью и принялась пронзительно мяукать. Если б не снотворное, бабуля примчалась бы и умилилась — как же, переживает киса! На самом-то деле знает, гадина, что от её воплей голова вот — вот треснет. Это она нарочно. Сволочь пушистая. Так, мысленно желая Руське подавиться языком, я заснула.
Сны, как им положено, снились. Правда, какие-то дурацкие, слишком настоящие. Вот я совсем мелкая, и бабушка за руку тащит меня в огромный супермаркет, похожий на блестящую стеклянную коробку — надо купить хорошей девочке на день рождения новую юбочку. Знаю, знаю, что будет дальше — мозг, не вспоминай! А будет укоризненный, тяжёлый взгляд бабули на выбранную фиолетовую юбчонку с блёстками:
— Виктория, у тебя совершенно нет вкуса! Что за цыганщина!
В подарок торжественно вручат типичную школьную юбочку — чёрную, в складку. К чему сны — и так помню, как сидела и зло смотрела на мерзкую юбку. Я не могла тогда злиться на бабушку — и злилась на ни в чём не повинный предмет гардероба, придумывала, как на ближайшей же прогулке порву, испачкаю, да хоть тайком выберусь на площадку и суну в мусоропровод. А потом решила: баба Света расстроится, нужно быть приличной девочкой.
