Бабушка потянулась за кружкой, но не взяла её, а всплеснула руками:
— Виктория! Что это у тебя на голове?!
С таким омерзением, главное, как будто у меня там по меньшей мере дохлый осьминог, свесивший щупальца. Или, может, какая-нибудь жвачка налипла, или…
— И когда ты успела так обрасти? Недавно ведь стригли!
Я бросилась к зеркалу — и замерла с по — мультяшному отвисшей челюстью. Вроде не первое апреля на дворе, не время для тупых шуток… Волосы, вчера спускавшиеся чуть ниже кончиков ушей, лежали на плечах, чёлка — почти до кончика носа. То-то всё время в глаза лезли! Не длинная копна до пояса или до колен, конечно, но всё равно — за одну ночь?!
— Позвоню Эле, запишем тебя на завтра… — как ни в чём ни бывало, бубнила бабушка. Куда там ей сообразить: не бывает так! На сантиметр, на два — ладно, но на добрый десяток, если не больше… Спустив Руську на диван, дражайшая Светлана Николаевна направилась к телефону.
Руки сами собой сжались в кулаки.
— Не надо никуда звонить.
Бабуля повернулась медленно, как заржавевший робот. Сбой программы, восстание рабов! Обычно я боялась этого взгляда. С таким смотрят на лабораторную мышку, прежде чем вколоть ей что-нибудь потенциально ядовитое. А сейчас — не страшно. Смешно даже.
— Ты что-то сказала?
И правда, вот уж новость-то! Всю жизнь немая была, как Герасим, тот, с Муму который, а тут — раз! — заговорила!
— Не надо никуда звонить. Я не хочу стричься.
Она ещё не сказала ни слова-только открыла рот, собираясь выдать привычные аргументы, а я уже знала, что она скажет, до последней буковки. Как магнитофон, на котором кто-то в нужный момент включает заготовленные фразы.
— Ты на себя-то посмотри! Чистая кикимора. С такими волосами только проститутки ходят!
Ну естественно, ведь знаменитой актрисы рядом нет, можно и проституткой обозвать. Смешно, так смешно, что тяжело держать внутри — хочется долго смеяться в голос, смеяться, пока не лопнешь. Всё одинаково? Как бы не так! Чужой — не мой голос вырвался из горла, выдав невозмутимо — хамское:
— Только проститутки?! О’кей, бабуля, встретимся на панели!
— Да как ты… Виктория, немедленно вернись!
Я защёлкнула задвижку в ванной. Задохнуться тут сложно, выключатель внутри — пусть попробует меня выкурить! Что она мне сделает? Ударит?! Нефиг уважать такую старость. Долбану в ответ.
А потом я всё — таки засмеялась, с каждым новым взрывом хохота откидывая наползающий страх. Всё ведь просто. Так просто! Почему я раньше даже не думала, что можно взбунтоваться? Что она, меня на куски разрежет и Руське скормит?!
