— Потом! — Шарлотта в очередной раз хлопнула в ладоши. — Сначала играть, потом есть!
Клодия коротко кивнула, оставляя поднос на этажерке в углу и покидая комнатку — лишь затем, чтобы после вернуться, волоча… ведро. Самое обычное ведро, доверху наполненное песком. Смеясь, Королева бесцеремонно опрокинула его прямо на ковёр, вытряхивая содержимое, затем схватила чашку и деловито полила песок. Младший Каррингтон наблюдал за происходящим, выпучив глаза: любой его знакомой девчонке, да и не только девчонке, даже очень избалованной, пришлось бы худо, посмей она проделать нечто похожее дома. Но первая фрейлина не сказала и слова, забирая чашку и удаляясь прочь.
— И во что мы играем? — осторожно поинтересовался Кеннет, не зная, стоило ли напоминать что-то лепящей из песка Королеве о своём присутствии. Шарлотта подняла на него абсолютно счастливые глаза:
— В чаепитие! Вот, смотри, я сделала тебе тортик!
Младший Каррингтон уставился на малоаппетитную кучу песка на полу. Да, в похожие игры играли малыши на соседней детской площадке. Может, всё не так и плохо, как кажется?
— Бери, бери, — Королева подвинула кучу ближе, схватила с подноса ложку и сунула её в руки Кеннету. — Очень вкусный, правда! Я сама делала.
И впрямь, не так всё жутко. В детстве он, наверное, тоже лепил куличики. Ну, тогда, когда не сидел перед теликом и не просил маму поставить кассету с каким-нибудь старым ужастиком вместо сказки на ночь. Зачерпнув землю ложкой, Кеннет сделал вид, что берёт её в рот, и с фальшивой улыбкой протянул:
— Мм, и правда замечательный!
На размалёванное личико неожиданно набежала тень:
— Ты же даже не попробовал по-настоящему! Откуда ты знаешь, вкусно или нет, если даже не пробовал? Я старалась, делала тебе тортик, а ты не хочешь его даже немножко покушать?
Медленно, медленно ворочались мысли, и ещё медленнее доходила вся абсурдность и лёгкая мерзость ситуации.
— Ты хочешь, чтобы я на самом деле… это ел?
Ответом послужил лучезарный взгляд маленьких глазок из-за слоя косметики:
— Конечно! Ведь это скучно, когда играешь не по-настоящему. Или мне тебя покормить? Давай я тебя сама покормлю! Дай сюда!
Кеннет покорно отдал ложку — чтобы увидеть, как Королева зачерпнула маленькой ложечкой побольше мокрого песка и тотчас запихнула ему в рот, приговаривая извечное:
— Ложечку за папу, ложечку за маму…
Первый комок проглотить оказалось не так тяжело, как можно подумать: в детстве кое-кто и червяка способен в рот запихнуть, стоило лишь вспомнить те времена. На втором горло протестующее сжалось, не собираясь принимать мокрый кусок грязи, пусть и пропитанной переслащенным чаем. Грязь с сахаром. Ну и сочетание. На третьем комке песка ложка, с силой впихнутая в рот, вошла, казалось, до самой гортани, и спазмы в горле стали невыносимыми. Ещё немного — и попросту стошнит.
