— Там кто-то есть! Снаружи!
— Кто?! — от избытка чувство Ансоберт подпрыгнул: от всего аристократического воспитания и обычной для него сдержанности не осталось и следа. — Это Кловис?!
— Нет… — Хару прищурился. — Кажется, Эдуард! Эй! Мы здесь! Нас заперли!
— Посмотри сюда! Слышишь?! Позови помощь! — принялся кричать Эмиль, вскакивая на ту же самую многострадальную скамью и отпихивая Хару от узкого окна.
Крики на заднем плане, попытки привлечь к себе внимание — всё это казалось Йори незначительным. Он сделал шаг вперёд, приближаясь к алтарю. Младший из близнецов уже видел там, возле алтаря, человеческую фигуру; не зная, видят ли её остальные, Йори решил сам поговорить с явившимся призраком.
То была женщина — не молодая, но и не старуха; длинное чёрное платье, склонённая в немом почтении голова, сложенные на груди руки. Лица не было видно, но парнишка знал: она плачет.
Тем временем женщина обернулась: до того она словно не слышала ничего, что происходило в часовне. Мир вокруг плыл, как если бы она и Йори находились под водой. Откуда-то пришли на ум воспоминания — и младший из близнецов Хигаши назвал плачущего призрака по имени:
— Элинор?..
Глава XXXXII: Последняя исповедь
Женщина-призрак смотрела на Йори без ненависти или страха, лишь с какой-то обречённой усталостью. Так глядят на того, кто сильно опаздывает на заранее запланированную встречу.
— Я ждала, Гильберт. Эржебет приходила ко мне, а ты — нет. Почему ты не приходил, брат? Ты забыл?.. Двадцать пятое сентября. Помнишь?..
Йори молчал, понимая: призрак видит в нём другого человека, того самого юношу с портрета. Лучше подождать, когда она скажет всё, что хочет, да и услышит ли она, если что-то спросить?.. Тем временем Элинор вновь закрыла лицо руками:
— Чёрная роза… Я думала, она растёт рядом со мной. Думала, будет правильно, если её сорвать. Но бабушка сказала: чёрная роза — ты. Чёрная роза — убийца Эржебет, не она. Я… Я — чёрная роза.
Почти бессвязные речи Элинор не давали понять, что она хочет донести до пришедшего к ней мальчишки. Призрачная женщина протянула руку, слегка касаясь его лба. Голова закружилась, замелькали воспоминания — то ли его, то ли чужие. И голос.
— Двадцать пятое сентября. Ты ведь помнишь?..
Обрывки воспоминаний хаотично мелькали, лишь изредка складываясь в полноценные картины. Сначала Йори увидел ту речку, что текла неподалёку от академии. На берегу стояли две старомодно одетых девочки. Странно: они были близнецами, но одна выглядела невинным ангелом, в то время как вторая, с точно такими же чертами лица, не казалась даже симпатичной. Быть может, дело во взгляде — тяжёлом, полном злобы?..
