Милорд - София Баюн

Только разве отпустит сердце

Глубочайшая из могил?

Завтра год, а быть может — больше,

Как его я похоронил.

Хименес

Тишина была ощутима. Она давила на плечи, сгущала воздух, и он застревал в легких. Путалась в волосах и оседала на коже.

Мартин не знал, сколько времени слушает тишину.

Когда проем закрылся, отрезав его от внешнего мира, он долго не мог поверить, что это и правда произошло.

Слишком быстро Виктор нашел способ его запереть, и подействовал этот способ слишком быстро. Только что он сменил решетки Виктора своими, оставив себе возможность в любой момент вмешаться в происходящее. А теперь ничего нет. Только полуразрушенный дом, Орест, едва светящий своим фонарем в углу и почти погасший огонь в камине, холод, темнота и тишина.

Сначала Мартин пытался пробить возникшую стену. Он рисовал проемы, пытался разрушить кладку, сделать новый проем, но ничего не выходило.

Потом он пытался слушать, что происходит снаружи. Но быстро понял, что затея бесполезна — из-за стены не доносилось ни звука.

В конце концов он понял, что у него есть два выхода. Один — открыть вторую дверь, выйти в темноту, пронизанную теперь красными сполохами, и там умереть. Мартин помнил, как в детстве ушел далеко от дома и чуть не погиб, но, потеряв сознание, пришел в себя рядом с проемом. Он не был уверен, что теперь вернется таким образом. Не было никакого проема. И связи с ним наверняка не было. А значит, уйти в темноту было бы верным, хоть и мучительным способом самоубийства.

А еще можно было попытаться сохранить рассудок и дождаться, пока что-то изменится. Может, однажды проем снова появится. А может, он сумеет найти другое решение.

Что делает снаружи Виктор, приехавший к сестре для того, чтобы она в чем-то помогала ему? Мартин не сомневался в том, что ничего хорошего он не задумал. Но он не привык насильно вторгаться в мысли Виктора, и когда ему понадобилось это сделать, просто не смог вовремя узнать правду, отделив ее от лжи. Виктор отлично скрывался.

Прекрасно лгал.

Не он ли, Мартин, его этому научил?

Но когда-то ложь была единственным их спасением. Целый мир играл с ними в свою игру, в которой не было четких правил. Если бы Мартин не лгал когда-то — они оба не выжили бы.

А может, так и было бы лучше.

Что происходит сейчас? Кого Виктор убивает, кому он лжет, чью жизнь ломает своими манипуляциями?

Мартин не знал. Не мог знать, и это сводило его с ума.

Но безумие было тем единственным, что он не мог себе позволить. Он ясно понял это в тот момент, когда позволил себе всерьез задуматься о возможности такого исхода.