И Забава покорно наклонилась.
Конечно, не дело так болтаться на мужском плече — но идти своими ногами сил не было. Ступни грызла боль, от теплых сапог и чулок становившаяся еще злее…
Вьюга, с посвистом гулявшая по двору, все не унималась. Смеркалось, снег под белесыми вихрями уже начали покрывать синие тени.
А к ночи, подумала Забава, все люди в крепости должны быть под крышей. Чтобы не было новых смертей. Значит, надо спешить.
Ислейв размашистым шагом донес ее до мужиков, стоявших полукругом — закутанных в плащи, в меховых шапках, низко надвинутых на лоб. Поставил на ноги. Она покачнулась, ухватилась за него…
И кое-как повернулась к людям Харальда.
— Кейлев сказал, что ты сумеешь дойти до колдуньи, — громко объявил один из стоявших. И махнул рукой в сторону ворот. — Она валяется вон там, шагах в сорока. Времени мало, скоро стемнеет… так пойдешь? Если все правда, то получается, что тебя колдовство не берет.
— Копье дайте, — севшим голосом попросила Забава.
Ее трясло, хотя холодный ветер теперь не добирался до тела. Но под всеми слоями мехов и шерсти спина покрылась потом.
Кейлев, молча подошедший сзади, выхватил копье у одного из мужчин — и воткнул в снег перед Забавой. Она обеими руками уцепилась за него, заковыляла к воротам, налегая на древко всем телом, как на палку.
Не торчи из одного холмика небольшое копье, Забава прошла бы мимо Красавы. А так — заметила. И, опустившись на колени, разгребла снег там, где в сугробе была небольшая ямка, червем уходящая внутрь.
Подумала безрадостно — крепкая все-таки Красава, вон, даже отдушину себе надышала…
Темноволосую голову Забава откопала быстро. Следом стащила рукавицу с одной руки, коснулась щеки, ледяной на ощупь.
Красава от ее прикосновения чуть шевельнулась. Может, и простонала — но уши Забаве прикрывали шапка с платком, к тому же ветер выл, не переставая, и она ничего не расслышала.
А потому, снова нацепив рукавицу, похромала обратно. Дошла до мужиков, объявила, прервавшись из-за кашля:
— Она жива… надо ее перенести.
— Куда? — заявил один из стоявших, повернувшись при этом к Кейлеву. — Может, мы ее еще и охранять будем? А если баба и впрямь колдунья? И она с нашими что-нибудь сотворит? Я предлагаю — поставим для нее палатку за воротами…
— Замерзнет, — крикнул в ответ Кейлев. — А ярл наверняка захочет с ней поговорить.
— Если верить тебе, Кейлев, то к ней даже подходить не следует, — заорал еще один мужчина. — Или она колдунья, и тогда ее лучше не трогать. Или твоя дочь кое-что выдумала, и тогда ярл уж точно должен поговорить с ее сестрой.
