– А где все-таки человек, который доставил щуку с Севера? – перебил его Директор.
Суфлер извлек из кармана серебряный свисток, поднес к губам. Полились волшебные звуки.
Вновь всколыхнулись портьеры, и в глазах у меня зарябило. В проеме, показалось мне, мелькнула клетчатая ковбойка и рыжие вихры. Я вскрикнул от радости. Это был он, мой друг, мой Володя.
Луйкин постоянно бывал у нас, я пришел к нему в контору впервые. Здесь стоял длинный, застеленный зеленым сукном стол, повсюду на полу валялась битая кафельная плитка, в углу лежали обрезки ржавых труб, треснувшая грязная раковина и два стоптанных сапога.
– Петя, – заговорил я, подсаживаясь к столу, за которым он листал свой блокнот. – Я с просьбой. Оставь их в покое.
Он вскинул на меня голубые свои глаза.
– Как это? Угнали троллейбус. Укрывают щуку. Нет, будем принимать меры.
– Какие? – схватил его за руку я.
– Выселим. Сам рассуди, сколько беспорядка наделали!
От него я поспешил к Редактору.
Дверь мне открыл высокий, худой мужчина с длинными сальными патлами и горящими, как в жару, глазами. Его сутулую фигуру плотно облегал потертый свитер, брюки заканчивались грязноватой бахромой. Руки были перепачканы краской. Сам Редактор сидел посреди комнаты в кресле с дремлющим Котофеичем Вторым на коленях. У окна, на подрамнике, стоял холст.
– Привет, родной, – не меняя позы, бросил Редактор. – Хочу, понимаешь, чтобы один из счастливейших моментов моей жизни был запечатлен. Познакомься, кстати. А впрочем, вы уже виделись у меня.
Я присмотрелся и узнал в художнике Автора, того самого, что приходил к Редактору за советом, когда мы с дядей Гришей возводили стеллажи. Только бороду он сбрил.
– Вы, кажется, с Севера? Уже лет десять как уехали? Правильно? – сказал я.
– Да-да, верно, – подтвердил он, ожесточенно перемешивая краски на палитре. Лохмы волос раскачивались при каждом его движении. И как-то странно он на меня косился.
– Хороший портретист, – вставил Редактор.
– Мне необходимо с тобой поговорить, – сказал я ему.
– Мне тоже, – отозвался он. – Тут такое дело. Твои записки, которые ты дал мне... Ну, помнишь, на кухне... И последующие, с этим отрывком, найденным в библиотеке... Они... как бы это сказать... Чтобы проверить собственное впечатление, я дал их прочесть Автору... И выяснилось, что они кое в чем... совпадают... С тем, что он когда-то писал. И что вошло в его знаменитый сборник матросского фольклора.
– Да не кое в чем, а во всем! – закричал длинноволосый, размахивая кулаками, которые, словно шары, были насажены на тонкие и бледные, как побеги фасоли, руки.
