Осторожно отдирая бархатную подкладку футляра, она обнаружила там листик бумаги.
— Пинцет!
Брокдорф нетерпеливо протянул руку к листку, но Иоганна уже поднесла его к свече.
— Потерпите!
На чистом полотне бумаги стали проступать буквы. Иоганна негромко и торжественно прочла:
— «Львица при смерти. Русская армия не будет воевать с Пруссией. Армия Апраксина стоит на границе. Старику указано создавать лишь видимость войны…»
— Что значит — видимость? — не поняла Христина.— Армия либо воюет, либо нет.
Брокдорф, довольный, расхохотался.
— Это значит, что старик Апраскин замотает своих солдат в бессмысленных экзерцициях, смотрах, заготовке фуража и лечении больных, которых в русской армии великое множество.
— Как люди вероломны! — наивно ужаснулась Христина.
Иоганна метнула на королеву иронический взгляд.
— Я не дочитала… «Нахожусь в крайне затруднительном положении… Бестужев подозревает заговор»… Бедная моя девочка,— в руках герцогини опять появился платочек, и Брокдорф поторопился налить ей вина.— Все тучи сгустились над маленькой Фике. Я немедленно должна передать эти сведения королю Фридриху.
Брокдорф, явно разозлившись, протянул руку к записке. Минута, и листок исчез бы за корсажем Иоганны, но королева остановила её спокойным жестом:
— Отдайте письмо барону.
— Сделайте одолжение,— Иоганна дёрнула плечиком и положила записку на край стола.— Я просто думала, что вы ещё не оправились от ран,— она вскинула голову, глядя на Брокдорфа, потом многозначительно скосилась на Христину,— и будете набираться сил в живительном климате Венеции. А известие такого рода надо доставить немедленно.
— Мы так и поступим,— сказал Брокдорф.— Нам нужны лошади, карета и охрана. Выедем завтра на рассвете.
— Герцогиня всё подготовит,— весёлым, гордым тоном сказала Христина.— Нужна строжайшая тайна. Никто не должен знать, дорогая, о вашем отъезде. Слуги так ненадёжны!.. Дорогая Иоганна, мне очень жаль, но вам следует, не мешкая, отправляться на материк.
— Утром я присоединюсь к вам,— сказал барон.— Ждите меня в Дезенцано на озере Гарда. Хозяин гостиницы — наш человек.
— Но… вдвоём нам будет легче обеспечить этот вояж! — не без ехидства заметила Иоганна.
— Я должен докончить шифровку вашей дочери,— раздражённо бросил Брокдорф, ткнув перо в раствор симпатических чернил.— Слава Богу, у нас нашлся посыльный.
— Истинно говорят: в чужом пиру похмелье,— пробормотала герцогиня.
— Я не задерживаю вас,— сухо произнесла Христина. Отвесив надменный поклон, Иоганна удалилась.
