Орёл умирает на лету | страница 42



Саша не особенно верил этим рассказам, ему не нравился Сулейманов вообще: и его гортанный голос, и карие глаза, и укоры. И сейчас Саша проводил его недобрым взглядом.

Умаявшиеся за длинный весенний день колонисты спали богатырским сном. Так могут спать лишь солдаты, уставшие от беспрерывных схваток.

От зари до зари — считанные часы. Вот почему Саше полагалось уже видеть седьмой сон. Однако он почему-то бодрствовал. Он догадывался, что еще кое-кто притворяется, будто спит.

После ужина, например, нежданно-негаданно возле него примостился новичок с безошибочной кличкой — Рыжий. Он намекнул — будет разговор. Намек понят! Чего, однако, ему от Саши нужно?

То-то весь день Рыжий маячил перед глазами. Однако хитер. У начальства оставил впечатление работяги. Такую лису, пожалуй, трудно себе представить.

Если бы не Сулейманов, который сидел возле костра, Рыжий давным бы давно затеял свой разговор. Пока выжидает — наверное, не полагающийся разговор.

— Ты выжимаешь из себя седьмой пот, просто так, ни за что; Габдурахманов заработал благодарность, тоже просто так, ни за что... — проговорил Рыжий, проводив взглядом Сулейманова.

— Чего еще напридумал? — неохотно ответил Саша. — Ему положено — он над всеми нами руководитель. Чуточку понимать должен.

Так и хочется цыкнуть на него, однако не стал. Черт с ним, пусть себе шепчется.

Разговор с самого начала ему не по душе. После таких намеков да полунамеков обычно в тебе закипает сердце.

Саша уж пожалел, что не избежал разговора с Рыжим. Он, видать, мастер выбивать из-под ног почву. Так и гнет, так и гнет свою линию.

Упрямый черт! Саша чувствует, как Рыжий пытается поссорить его с Рашитом. Потом он начал нашептывать про Ольгу Васильевну.

— Ты ее не тронь!

Только недавно, во время дежурства, Ольга Васильевна опрашивала у него: «Два года пролетят, и не заметишь. А что дальше? К старому, полагаю, возврата нет? Пора, очевидно, подумать, как с толком использовать оставшееся время. В первую очередь подумать о профессии. И не только о профессии...»

Она будила в нем надежду. Говорила: поверь в себя! Ольга Васильевна манила далью. Еще какой-то счастливой дорогой. После разговора с ней казалось, что назад путь заказан. Чего уж тут говорить.

Рыжий между тем напирал лестью:

— Ребята в один голос говорят: на тебя положиться можно. Тебя просто невозможно расколоть.

Человеку, только что перевалившему за шестнадцать, не так-то легко устоять перед соблазном — быть всеобщей гордостью. В этом возрасте мнение сверстников оценивается по шкале, равной высшему баллу.