— В бригаде Еремеева безобразие. Ни командир, ни отряд не думают о будущей посадке овощей.
При этом замечании встал высокий молчаливый Еремеев, без возражения отчетливо проговорил:
— Есть думать о посадке.
— Рашит Габдурахманов, на твоей совести перевоз через реку... Не оплошай.
Габдурахманов сказал:
— Есть не оплошать.
Колонисты по сигналу тети Тани могли бежать к ручейку, где их ждал горячий сытный ужин. Но командиры отрядов должны были еще обойти свои участки, проверить, не осталось ли каких-либо недоделок. Кому больше дается, с того больше и спросится. Хотя в жизни иногда бывает и наоборот.
После сытного ужина — гречневой каши с маслом и кофе — колонисты начали готовиться ко сну. Располагались тут же, у костров. Усталые мальчики быстро уснули. Только тетя Таня долго еще копошилась у котлов.
Над головой раскинулся черный полог со светлячками звезд. Стройный тополь качался под дуновением ветерка. В воздухе носились летучие мыши, где-то изредка по-разбойничьи кричал козодой.
Петр Трофимов — Матросов узнал его по голосу — рассказывал небылицы о разбойниках и красавицах, лукавых и мудрых. Монотонный голос рассказчика укачивал лагерь. Мимо прошел кто-то высокий. Саша приподнял голову: кто бы это мог быть? Узнал: Сулейманов.
Мысли подростка переметнулись к Сулейманову. Ребята говорили: нет того, чего бы не знал Сулейманов. Он точно знал, когда надо начинать сеять, когда приступить к боронованию, что лучше растет на том или другом участке, какую траву охотнее едят волы, как сохранить семена, что можно приготовить из бобовых, как пустить остановившийся трактор, почему потеет Грузовик — огромный, сильный конь... И когда он рассматривает даль, казалось, что он читает книгу природы.
— В шестнадцатом веке здесь был дремучий лес,— говорил он. — В семнадцатом — сюда заходили охотники за пушниной и беглые из центральных областей. В восемнадцатом — стояли лагерем восставшие крестьяне, в девятнадцатом — под Нагаевской горой люди отвоевывали первые десятины пахотной земли. В двадцатом — Великая революция, по-настоящему великая, резко изменившая жизнь. Только двадцать лет назад на эти поля пришли первые тракторы, новые законы земледелия...
Ребята говорили еще, что Сулейманов не знает таких слов, как усталость, лень, сон... Поэтому за глаза ребята называли его «Товарищ, который здорово вкалывает». Еще говорили о том, что стоило поработать с ним месяц-другой, как отношение к нему резко менялось: оказывалось — нет более привлекательного человека, чем этот непоседа.
