Домициан, наконец, отпустил плечи Кассия. И в этот момент его движение от кровавого пятна в воздух, вдруг запылало, и я поняла, что у Кассия в руке сияет преторианский клинок. Тогда стало ясно, что за движение совершал Кассий все это время. Сияющий божественным алым клинок пронзил Домициану горло. Это случилось так неожиданно, что я не поверила в произошедшее. Шестнадцатилетний мальчишка-преторианец убил императора. Он пытался сдержать себя и не смог.
Вот как все закончилось. Ни эшафота, ни даже достойной смерти от пули. Кровь в распоротом горле Домициана шипела. Я не закричала, и сестра не закричала. Мы смотрели в пустые глаза Кассия и увидели, как клинок прожигает плоть Домициана. А когда его голова слетела с плеч, я увидела обугленную кость. Я и представить себе не могла, что увижу, из чего состоит муж моей сестры.
Я схватила сестру за руку, и мы побежали. Никогда еще я не испытывала такого ужаса от смерти, которая предстала передо мной в самом физиологическом виде. Я все еще не верила, что больше не увижу Домициана, что муж моей сестры, император, мертв, но вид его расходящейся под клинком плоти придал мне телесное, инстинктивное стремление бежать и не останавливаться.
Я поняла, что не готова к смерти, не готова принять ее с достоинством.
Крики становились все ближе, и я увидела то, о чем говорил Кассий. Мельком, только мельком. Мы бежали слишком быстро, я не могла никого рассмотреть. Наши собственные солдаты убивали друг друга. Преторианцы уязвимы для божественного оружия, и сейчас они дрались друг с другом, мечи и стрелы, ножи и кинжалы, все это с шипением впивалось в человеческую плоть, и всюду брызгала кровь. Ее было так много, что казалось она не настоящая.
Я так боялась, что поскользнусь на ней, и это ощущение, я знала, запомнится мне очень надолго. На всю жизнь.
Мы бежали по коридору не разбирая дороги. Мы находились в центре чудовищной битвы, где те, кто должен был защищать нас, резали друг друга. Крики теперь казались мне невероятно громкими, я чувствовала себя сбившейся с пути птицей. Но останавливаться было все равно, что умереть. Так я думала. Впрочем, это было не совсем так.
Все оказалось вовсе не так опасно, как мы думали. Люди вокруг были так заняты друг другом, что даже, наверное, не видели нас. Нет, то, что произошло с Домицианом было случайностью. Преторианцы не должны были убить нас. Они должны были убить друг друга, и Безумный Легион войдет во дворец. Мы попытались бежать к выходу, но там было больше всего людей. Они бросались друг на друга, как дикие звери, совершенно лишенные разума. В них не было ничего, кроме ярости, казалось, что они слепы и ориентируются благодаря совсем другим, нечеловеческим чувствам.
