----------------
1) Швейцарский мыслитель, дневник которого чрезвычайно ценился Л. Н--чем за глубину его мыслей. Избранные мысли из этого дневника были переведены Марьей Льв. Толстой, проредактированы Л. Н--чем и изданы "Посредником".
45
Вчера был у нас Л., опять рассказывал про вас, и я радовался. Особенно сад ваш прельщает меня. Немцы-вегетарьянцы пишут, что все земледелие должно перейти в садоводство, потому, что человеку и здоровее, и легче, и меньше земли нужно прокормиться фруктами.
Про себя могу сказать только то, что чем дольше живу, чем меньше остается времени, тем больше хочется сделать и все яснее становится, что не сделаю и одной сотой того, что хочется.
Книгу 1), которую пишу и кончаю теперь, я еще не отдавал в перевод и не распространял здесь, но как только будет готова, то, разумеется, пришлю вам. Кажется, что это вам не может быть очень интересно. Вы это все знаете, мало, что знаете, вы это уже и делаете. А пишешь для тех колеблющихся людей, которые то видят, то опять не видят истину. Если успею, напишу еще, а не успею, то простите и любите меня также, как я вас люблю, дорогие друзья".
----------
Хочется со слов М. А--ны передать очень характерный рассказ о ее жизни на Кавказе.
М. А. в первый же год жизни на Кавказе получила злейшую кавказскую лихорадку, которая не раз у нее повторялась. Почему-то персики вызывают приступ лихорадки. Надо было видеть М. А--ну, когда она рассказывала о том, какие дивные были персики у них на участке, -- крупные, пушистые, сочные, с румяным бочком. Они падали, зрелые, на землю и лопались. М. А., вставши после злейшего приступа лихорадки, отправлялась, едва держась на ногах, цапать кукурузу. И вот, усталая, вся потная, она распрямляется, чтобы дать отдохнуть спине. И вдруг видит перед собой дивный, сочный, румяный персик. Она снова сгибается со своей цапой, чтобы избежать соблазна, а персик так и стоит перед глазами, так и манит, жажда томит невыносимо. И М. А. решает сорвать всего лишь один, никак не больше! Она стоит под персиками и срывает один плод, а за ним второй, третий, четвертый, пока не опомнится, а вечером опять валяется со страшным приступом малярии.
-- Уж вот, какая я чревоугодница! -- с комическим негодованием прибавляла она, ударяя себя ладонями по худеньким коленям и весело поглядывая на нас, докатывающихся со смеху над ее рассказом.
А вот еще одно ее воспоминание:
"Раз понесла я сотню огурцов в Сочи, заказали нам. Тяжело, солнце печет. Заказали за 50 к., а принесла -- отказываются брать, -- говорят: "дорого". Я повернулась и понесла огурцы рабочим, которые дорогу чинили, раздать бесплатно. Заказчики за мной, а я уж не вернулась! -- "Раздам, говорю, лучше бесплатно, зачем человека прижимаете". Перешла через речку Сочи. Она маленькая, только бывает вдруг, что волна с гор пройдет, если там дожди сильные выпали, подхватит вдруг и унесет. Камни на дне скользкие, того и гляди поскользнешься, все огурцы растеряешь.
