Прощайте, мои дорогие, целую вас".
М. А. отвечает 21 ноября 1891 г.
"Дорогой мой Лев Николаевич и милая Маша, кукурузу можно здесь купить вот на каких условиях: Шпарман -- поселянин де-
44
ревни Навагинки (немецкая колония, в которой мы живем) -- берется поставить на первый раз 1.800 пулов кукурузы нынешнего года в зерне (3 вагона), но за пуд кукурузы он желает взять 1 р. 44 к с упаковкой, страховкой и доставкой на место, т. е. в Рязанск губ. На первый раз он требует уплатить 1.200 р. (без этого он не берется поставлять, боится, не доверяет)...
Далее М. А. подробно излагает условия закупки кукурузы и способ приготовления из нее хлеба.
Я сделала две копии с ваших писем и послала их в Новороссийск в два места и на станцию Кавказскую, Марии Феодоровне Кудрявцевой. Просила их сейчас же узнать про цены хлеба и в каком количестве и вам немедленно отвечать. Думаю, что из тех мест хлеб должен быть дешевле. Морем не надо переправлять, а прямо по железной дороге, а это много значит.
Глаз мой давно прошел, я уже и забыла. О книгах теперь, дорогой Лев Николаевич, и думать нечего. Подумайте, что будет стоить почта, а есть масса людей без хлеба.
Мы живем тихо и мирно. Как тепло и сухо у нас, а как вспомню, что делается в России, так совестно и горько станет на душе...".
5. ПОСЛЕДНИЙ ГОД НА КАВКАЗЕ.
"Дорогой Лев Николаевич и моя хорошая Маша, здоровы ли вы? -- пишет М. А. 11 сентября 1892 г. -- Александра Ивановна Кусакова передаст Вам мое письмо и расскажет подробно о нашей жизни.
Живется нам хорошо, много хлопот и труда, а радостей вдвое больше. Теперь скажу, что кукуруза у нас богатейшая, но на беду появились крысы и мыши. Много портят. До уборки слишком месяц, уцелеет ли, бог весть. Пшеницы у нас своей 6╫ пудов. Мы сеяли с Хохловыми вместе, и она пропала. Здесь вообще нынче на нее неурожай. Картофель наш медведка поела, так что убрали около 4 пудов. Фруктов у нас масса, а вывоз запрещен по случаю холеры. Казалось бы всюду нам неудача, и скучать следовало бы, а мы все в радости и забыли думать об этом. Я и сама не знаю, от чего это так, только очень и очень хорошо на душе"...
"Получил ваши письма и гостинцы, М. А. и О. А., -- отвечает Л. Н. в октябре 92 года, -- и очень благодарю вас. Я всегда, как думаю о вас, радуюсь, стремлюсь душой к вам и чувствую себя виноватым, что ничем не служу вам. Книги мы, было, собрали, хотели послать вам, но потом что-то расстроилось. Впрочем теперь опять пристыжу девочек, чтобы они собрали и послали, и вы, пожалуйста, напишите, что да что вам прислать. Хорошая есть очень книга "Journal intime" Amiel'a 1). У меня есть, но ее читают. Но я выпишу другую и пришлю ее вам, О. А.
