Правая рука | страница 5
— В отдельную квартиру жить ушла, — говорил, стараясь развеселить Журбу, его сосед по палате, танкист Бечвая.
Журба молчал. Он вдруг разуверился в том, что рука срастется. Его одолевала апатия.
— Ну, раскапризничался Петюша наш, — с огорчением говорила няня Антоновна, хлопотливо раскладывая на тумбочке подле койки яблоки, кисеты, папиросные коробки. — И на подарки уж не глядит. Мы их Бечвае тогда отдадим, а, Петюша?..
Журба бледно улыбался.
Чудесная старушка была эта Антоновна. Чистенькая, белая, как мышка, ласковая. Она явилась в госпиталь сразу, как только начались бои на озере, и предложила делать любую работу бесплатно.
— Стирать могу, шить, сготовить, — перечисляла она, сидя перед начальником госпиталя. — Лекарство подать, присмотреть за хворым... Многое могу. Ведь я, чай, мать! Пятерых сыновей и дочь выходила.
Дежурила она по вечерам и часть ночи, так как днем продолжала работать на фабрике. Так, впрочем, делали и многие другие женщины, вызвавшиеся ухаживать за ранеными бойцами.
А от подарков просто тесно было в палате. Они не умещались на тумбочках. Подле Бечвая, например, стояли на полу в кадках два роскошных фикуса, которые притащили пионеры из своего форпоста.
Впрочем, больше всего радовали раненых подарки с фронта, от товарищей по Особой армии. Следом за сопкой Заозерной пала Безымянная. Японцев кольнули штыком на их собственной территории, и они запросили пардону.
После каждого такого известия в палатах становилось шумно и весело, а наутро, при обходе, врачи глубокомысленно глядели на кривую температуры, спрашивали о сне, аппетите и удовлетворенно кивали головами. Прекрасно идет заживление ран. Вот вам — тонизирующее действие душевного подъема, психический фактор!
Спустя неделю с фронта в госпиталь прислали Чижова. На границе стало теперь тихо, а в госпиталях была еще уйма работы. Мало ведь оказать первую помощь, надо вылечить, поставить на ноги!
Осмотром Журбы Чижов остался недоволен.
— Надо бы лучше, — сказал он придирчиво, хотя другим врачам рана нравилась. — Кукситесь, говорят, — продолжал он. — А мне требуется, чтобы вы были веселый. Ну, в чем горе, выкладывайте?
Выслушав Журбу, он подумал, усмехнулся.
— Придется, видно, лекцию прочесть, — сказал он, присаживаясь на койку. — Ну, народ! Никому на слово не верит. Все объясняй да объясняй... — Он сказал, что у Журбы были сильно разбиты мышцы, он долго волочил руки в пыли, возникла опасность инфекции. Поэтому он, Чижов, и оставил рану открытой. Затем, увлекшись, он описал все выгоды открытого способа лечения.