Проходя между двух зданий — дробь катунских барабанов эхом отразилась от их стен, — Лэннет чуть не сбился с шага. Он едва удержался, чтобы не оглянуться назад, на барабанщиков. Даже они были частью поглотившего его обмана. Лэннету припомнились времена, когда он вместе с отцом ходил на парады и видел там настоящие катунские барабаны. Это были огромные штуковины высотой с человека. Их везли на повозках, а барабанщики ехали рядом и орудовали палочками, больше напоминавшими крикетные биты. Только так и мог человек играть на настоящем катуне. Нынешние же барабаны превратились в электронные игрушки, и их вешали на шею, словно лоток разносчика. А так называемые барабанщики барабанили пальцами по черной невыразительной поверхности. Остальное довершали усилители. Электронные дурилки размером не больше шляпы.
На какой-то миг фальшивые барабаны показались Лэннету символом всего происходящего, и капитан почувствовал, что его доселе непоколебимый самоконтроль заколебался и пошел трещинами. Больше всего ему сейчас хотелось ринуться в конец строя и разбить эти лживые поддельные барабаны.
Но Лэннет не поддался этому порыву. Стоит лишь ему броситься туда, и конвоиры просто изрубят его на куски. Он, капитан Лэннет, опозорил их. Все опубликованные показания изобличали в нем предателя. В нем, офицере Стрелков. В одном из них. Нет, они не потерпят ни малейшего подозрительного движения с его стороны.
Усилием воли Лэннет очистил сознание. Он сосредоточился на жаре, исходящем от окружающих зданий. Лэннет впитывал этот жар, позволял ему смягчать напряженные мышцы, успокаивать ноющие нервы… К тому времени, как подсудимый и конвоиры добрались к подножию одной из сотен лестниц, ведущих ко входу в Парнеон — вход располагался в тридцати футах над уровнем мостовой, — Лэннет почти расслабился.
Двери распахнулись перед приблизившимися солдатами беззвучно, но так стремительно, что по мраморному полу пронеслось несколько крохотных пылевых смерчей. За дверью находился главный холл. При нормальных обстоятельствах Лэннет не преминул бы задержаться в огромном, прохладном помещении и полюбоваться причудливой мозаикой, украшающей пол и стены, а также резными колоннами и великолепным стеклянным потолком, выполненным в виде витража. Витраж изображал различные эпизоды, связанные с освоением галактики.
Но данные обстоятельства никак нельзя было счесть нормальными. Осознав это, Лэннет едва сдержал усмешку.
Потом капитан снова услышал барабанный бой, и все его веселье тут же как рукой сняло. Барабанщики увеличили громкость — у человека штатского от такого грохота заболели бы уши, — и зашагали быстрее. Чеканный шаг воинского подразделения породил необычное для этого холла эхо. Изначальная гвардия убрала всех досужих зевак с бульвара, но убрать их из этого здания она не могла. То тут, то там кучки зрителей наблюдали за прохождением подсудимого, окруженного кольцом Стрелков.
