Заключенный на воле - Дональд Маккуин

Лэннет, капитан Стрелков, затянутый в щегольской зеленый мундир, остановился, щелкнул каблуками, вытянулся в струнку и доложил майору, командовавшему конвоем:

— Заключенный прибыл, сэр.

Майор резко развернулся.

— Отделение, слушай мою команду: оружие наголо!

При слове «наголо» двадцать четыре Стрелка — все отделение — единым движением выхватили палаши из ножен. Над залитым солнцем плацем, опоясанным застывшими белыми зданиями казарм, разнесся негромкий, но отчетливый металлический шелест. И чудный ясный день внезапно омрачила тень угрозы.

Майор тем временем продолжал:

— По местам становись!

Стрелки тут же двинулись вперед, образуя две колонны. Эти колонны, по десять человек каждая, окружили двух офицеров с флангов. Двое стрелков впереди и двое сзади замыкали строй. Майор встал во главе отряда.

Лэннет, капитан Стрелков, оказался в кольце охранников. Братья по оружию. Те самые солдаты, что когда-то относились к нему с уважением и восхищением. Люди, для которых его имя отныне неразрывно связано со словом «измена». Теперь они избегали его взгляда. Славные ребята: готовы расправиться с предателем, пустив в ход всю свою грозную силу — не зря же их обучали ратному труду!

И по команде майора «Вперед шагом марш!» отделение под звонкий рокот катунских барабанов двинулось по плацу неторопливым, размеренным шагом.

Более всего Лэннета терзало лицемерие предъявленного ему обвинения. Ведь вся операция была спланирована и проведена в полном соответствии с приказом императора! Но Мандро Та, тиран Донии, вступил в преступное соглашение с командором Этасалоу из Изначальной гвардии и подтолкнул того к нападению на Паро. Часть Лэннета сумела сорвать вторжение, но полегла почти подчистую. И кто в результате оказался козлом отпущения? Младший из офицеров, втянутых в это дело.

Конвоиры вместе с подсудимым прошли под изогнутой аркой, прорезающей стену, что окружала казармы, и свернули вправо. Теперь они вступили на пустынный бульвар, ведущий к Парнеону — к тому стержню, вокруг которого вращалась вся административная жизнь галактики Гомера. Парнеон — подобно большинству зданий этого города, под тропическим солнцем Коллегиума он казался ослепительно белым, — высился в отдалении, словно гора. Точнее — подумалось Лэннету, — так могла бы выглядеть гора, если бы боги были архитекторами. Более того — архитекторами из Дома, этой окутанной покровом тайны колыбели человечества, переселившимися в здешнюю галактику десятки поколений назад.