Только принялся махать, как застукали его мужики с проульной слободы: береза-то оказалась общинной! Не так чтобы здорово досталось Орсе от отца, однако пришлось идти Егору Ергуневу с сыном на сельский суд да совет, по-наволоцки — суём.
Заседание его происходило в центре верхней слободы, у столба с пожарным билом, и Орся навсегда запомнил, как мужики постарше сидели в кружок на уложенных боком чурбачках, все, как один, опершись на суковатые палки, а он стоял перед ними между отцом и сотским Евстигнеем, взглядывал исподлобья, натыкался на суровые взгляды с дремучих сиволобых лиц, опускал глаза и взглядывал снова. Первый, и — надеялся — последний раз перед людским судом стоит.
— Нехорошо, Егор, у тя сын на обчество смотрит, ровно звереныш, — начал суём Андрей Шишибаров, Луки Иваныча беднющий дядя.
— Порицаю сына, господа мужики, однако простите по малолетству. Не ведал он, чей лес-то, — раздался издалека сверху тихий, с гнусавинкой, голос отца.
— Коли его простим, тебе же больше достанется на орехи, Егор, — вмешался староста, и после неторопливого, с едкостью, обсуждения, суём приговорил Егора к штрафу за потраву общинного леса и за незнание сыном его деревенского порядка и обычая.
Происшествие это имело для Арсения Егорыча два последствия: во-первых, оно отбило у него навсегда всякую тягу к земледельству, а во-вторых, никому с тех пор не мог он простить суда над собой, затаил зло, как занозу, и дорога его с наволоцкими мужиками пошла врозь…
Младший сын Егора Ергунева, Антошка, рос застенчив, робок, росы, бывало, с себя не стряхнет. За стол усядутся, только перед последним крестом и вспомнят, что Антошки на нижнем конце лавки нет. Не позови, так и не явится.
Зато в школе он из братьев Ергуневых лучшим оказался, и учитель Степан Андрианыч, Евстигнея-сотского брат, долго Егору доказывал, что Антошку необходимо отослать в уезд не то в губернию, в коммерческое либо реальное училище, дабы мог из него выйти человек ученый, Наволоку гордость. Егор Василич с учителем не согласился, отправил Антошку по своей системе, после школы на дообучение к отцу Прохору.
Наука у наволоцкого пастыря была проста: полдни по хозяйству гонять, полдни Псалтырь да Священное писание зубрить и, ежели службы у отца Прохора не было, поучения его слушать, когда он под сумерки казенной водкой или собственного изготовления первачом достославно нагрузится… Кроме этого, обучение у отца Прохора для ергуневских отпрысков означало привыкать держать язык за зубами, так как священник исподволь выпытывал у них домашние новости, а отец их собственный, Егор Василич, так же дотошно интересовался, что да как у отца Прохора происходит да о чем с ним церковный староста Лука Шишибаров за рюмкой толкует.
