Внезапно ее снова навестил Киричев. Конфузливо улыбаясь, он встал в дверях особняка и спросил, что же теперь делать с подарками, которые Дед Мороз подарил Жанне, но они остались в его доме. Наталья долго смотрела на побагровевшего от смущения соседа, не вполне понимая, о чем он говорит. Жанны нет в живых, зачем ей теперь подарки?
Но Киричев настойчиво совал ей в руки красный бархатный мешок, перевязанный кокетливым атласным цветком. И, сильно запинаясь и нечетко выговаривая слова, понес какую-то чушь о том, что хотел отдать подарки Деду Морозу, для детей из детдомов, но не смог с тем связаться. Не отвечает телефон, все время отключен… Может, сама Наталья начнет звонить, когда-нибудь дозвонится? Тут она не выдержала:
— Вы в своем уме? Я готова убить всех, у меня дочь погибла. Какие подарки, какой Дед Мороз?
Киричев отступил на пару шагов, и, побагровев еще сильнее, вдруг четко произнес:
— Вы как пожелаете, а я бы попытался узнать, что за Мороз такой, почему на звонки не отвечает. Не нравится мне это.
Наталья остолбенела, и долгое время они с соседом стояли на крыльце, сверля друг друга глазами. Потом она с трудом произнесла:
— Но если вы подозреваете… скажите следователю!
— Говорил уже. — неохотно ответил сосед. — А он мне так свысока: не волнуйтесь, вашего Деда мы тоже проверим. И все на этом. Но вот у меня тут телефончик один завалялся… Частного сыщика, значит. Сам не пробовал, врать не стану, пока надобности не было, тьфу три раза. Моя кухарка к нему недавно обращалась, когда ее хату грабанули, унесли не только деньги, сколько их там у нее, а важные документы. Так он все отыскал!
И он почти насильно всунул Наталье в руку простую белую визитку с черной надписью: “Щекочихин Тимур, частный сыщик.” Кроме имени, рода занятий и номера мобильника, на визитке не было ни слова, но почему-то именно эта лаконичность внушила Наталье какую-то болезненную, необоснованную надежду, что скромный, лишенный понтов детектив — именно тот, кто имеет шанс раскрыть это жуткое, невероятное дело.
Тем не менее, она сделала еще одну попытку получить помощь от полиции. Когда следователь вызвал ее на очередной допрос, она отказалась от сопровождения семейного адвоката, рвавшегося ей сопровождать, как верная собака строгого хозяина. Но ей в этот раз не нужен был адвокат. Она постаралась даже выдавить из себя улыбку, отвечая на десяток бесполезных, не ее взгляд, вопросов. Наконец, допрос был закончен, следователь уже протягивал ей на подпись протокол, когда она с некоторым нажимом спросила: проверила ли полиция Деда Мороза?
