Таинственный похититель, или Малышка больше не споет - Инна Балтийская

Наталья металась по спальне, размышляя, где же заранее приготовленный маскарадный наряд. Ее мобильный постоянно звонил — то муж интересовался, когда же она соизволит спуститься, то поздравляли с Новым годом подруги, потерявшиеся из виду много лет назад. Она уже хотела сообщить мужу, чтобы брал дочку и ехал сам, но тут королевское платье из зеленой тафты, с кружевами ручной выделки, внезапно обнаружилось. Оно просто завалилось за высокую спинку кресла, стоящего возле мраморного трюмо, и как-то так ловко слилось с парчовой обивкой, что увидеть кружевную пену можно было лишь с определенного ракурса. Наталья резко потянула за край, потом испугалась, что оторвет тонкий волан, и осторожно ухватилась за подол платья обеими руками.

Ей удалось обойтись без потерь, правда, за кружева зацепился недавно купленный еженедельник в толстой кожаной обложке. Наталья аккуратно отцепила его, мимолетно удивившись — вроде, еще утром он выглядел куда толще. У нее была привычка выдирать из еженедельников заполненные листы, но ведь год еще не начался. Она аккуратно вернула толстенный блокнот на мраморную поверхность, вновь мимолетно улыбнувшись солидному виду тисненной кожанной с золотом обложки. Несмотря на семь лет проживания в собственном доме в элитном поселке, собственный Гелендваген, бриллианты на шее и дорогие наряды, ее все еще радовали мелочи типа красивой записной книжки или необычных елочных игрушек. И так же, как уникальному жемчужному ожерелью, подаренному мужем к Новому году, она радовалась и этой толстой книжице, когда с нажимом выводила тушью на первой странице свое имя: “Наталия Ремизова” Она мимоходом раскрыла блокнот — имя сверкало люминесцентным неоновым светом, но ей снова показалось, что часть листов куда-то испарилось. Правда, размышлять о странно похудании блокнота ей было некогда. Она торопливо надела платье, и, так и не справившись с молнией на спине, спустилась по винтовой лестнице вниз, на первый этаж…

Ее красавица дочка в длинном платье с кринолином полулежала в огромной бархатном кресле, крутя в руке маленькое зеркальце, пускающее солнечные зайчики на отполированный паркет, блестевший масляным светом. Один лучик резанул по глазам, Наталья зажмурилась, и в голове вдруг четко прозвучал тихий мужской голос: “Аннушка уже разлила масло”. Она слегка споткнулась, ухватилась за перила и потрясла головой, пытаясь вспомнить, откуда эта фраза. Кажется, из какого-то спектакля, где она репетировала, но так и не сыграла… Но вспомнить в тот вечер ей не удалось.