— С теми, которые там... в луже сидят, возле моста?
— А чего? Ключевая позиция! Я, кстати, тоже в группировку вхожу, — скромно признался он.
— Так это я тебя тоже должен за плюху благодарить?
— Это не тебе. — Петр усмехнулся. — Это для передачи... муравьеду твоему.
— А он, думаешь, примет?
— А ты уж расстарайся! — усмехнулся Петр.
Мы взяли еще по стакану.
— А чего-то они непочтительно о тебе отзывались! — вдруг обида захлестнула меня.
— Кто? Наши? Так это у нас стиль такой.
С некоторым усилием я добрался до номера, рухнул в койку. Потом все же поднялся. Надо Кроту позвонить, отчитаться о проделанной мною работе. При этом — спьяну, наверное, — почему-то рыдал. Еще классная воспитательница говорила, Марья Сергеевна, в первом классе: «Нет добросовестнее этого Попова!» Таким и остался! Рыдал приблизительно минут пять, потом резко оборвал, набрал номер. Гудки... гудки... Глухо. Не желает! Потом все же — «нет добросовестнее» — рыдания подавил, нашел записанный номер его мобильника, набрал целую кучу цифр. Запищало страшно далеко — словно на Марс дозвонился.
— Да... — Вроде бы голос Крота, но какой-то придушенный. И так-то он чуть слышно гутарит, а тут — как сквозь резину говорит. Может, кто-то там душит его, не дает разговаривать?
— Алле! — закричал я. — Это Попов. Вы слышите меня? Что с вами?
— Выйдите на балкон.
— Что?
— На балкон выйдите!
А! Видно, для лучшей слышимости! Вышел. Ни фига не лучше! Еле расслышал:
— В сторону Ржавой бухты посмотрите!
Перегнулся через перила, заглянул туда — и обомлел!
Какая-то марсианская хроника! Там, за военным забором из сетки, серебристые емкости с их отравой въезжали по трапу в какой-то огромный плавучий сундук. Предпоследняя там исчезла. Последняя. За ними ехала цистерна на машине, и по бокам от нее шли человечки в оранжевых комбинезонах и поливали из гофрированных шлангов землю какой-то пеной. Группка, тоже в комбинезонах, стояла сбоку и, видимо, командовала.
— Вижу! — заорал я. Так лучше, наверное, перекликаться, чем по их технике?
— ...Хорошо, — просипело в трубке. — Идите сюда, не бойтесь!
Одна из фигурок в группе, повернувшись в мою сторону, замахала рукой. Работодатель! Почему это именно я, из всего «поезда совести», должен «не бояться»? Вон как обуты они — а я в тапочках! Тем не менее, подавив рыдания, спустился, пошел. Приблизился к оцеплению из матросиков во фланелевых робах, тут Крот (самый маленький в группе) сказал что-то начальнику (начальника и в комбинезоне видно), и тот махнул оцеплению рукой: «Пропустите!» Большая радость. Шел по пузырящейся пене. Надеюсь, не ядовитая? Крот по ней шел навстречу мне. К нему подъехала как бы «слепая машина» с крохотными окошечками, он содрал с себя и сдал им скафандр и шел ко мне уже в элегантной «пуме».
