Джо обернулся. Палец кайра указывал ему в лицо.
— Вставай, путевец. Идем.
* * *
Девять дней Джоакин пробыл в войске северян. Он-то дней особо не считал, но если сосчитать, то выйдет ровно девять. И вот надо же: за все девять дней он думал меньше, чем за девять минут, пока следом за кайром шагал между шатров, шалашей и навесов.
Аланис Альмера жива. Вся Империя считает ее покойницей, но герцогиня выжила. Значит, власть приарха Галларда — пустышка. Его враги дорого заплатят за такое известие. А ведь молодой Ориджин — по всему, враг приарха! Галлард заодно с Адрианом, Эрвин против Адриана — выходит, враги. А значит, в руках… в голове Джоакина — ценная штуковина. Вексель. Выложи на стол — и получай расчет. «Носите в памяти мои капризы и предъявляете к оплате, будто вексель…» Нет, лживое отродье, от тебя никакой мне платы не нужно! Замараюсь, если возьму. Но Эрвин София — другое дело. Я уже служу ему… но хочу служить иначе. Я — не какой-то там мужлан безрогий. Воин! В поединках проверен, крови пролил немало — и своей, и чужой. Из трудных переделок выбирался и своих хозяев вытаскивал. Аланис Альмеру со Звезды вернул!.. Говорят, она — далекая родня вашей светлости? Так сделайте то, чего не сделала она: оцените по заслугам. Дайте достойное дело, о большем не прошу! Дайте проявить себя — всем же лучше будет: и мне, и вам. Ну, если пожалуете рыцарство, тоже отказываться не стану. Очень уж рука по мечу скучает. По доброму холодному клинку, по шершавой оплетке на рукояти… вам ли не знать, милорд!
А не подлость ли я делаю? Ведь продаю… пусть не врагу и не за деньги… Так о чем тогда разговор?! Продажа — это за деньги! Галлард гору золота отвалил бы за твою уродливую головку, но к нему-то я не пошел! Иду к твоему соплеменнику… Агата может понять Агату — разве нет? Вот Ориджин, поди, и поймет тебя — с твоими-то капризами, со злобою, с ядом. Даст тебе что нужно, чтобы вернуть Алеридан… или не даст — мне какое дело! Я просто возьму то, чего достоин. Я сказал тебе тогда: без благодарности не уйду. Сказал? Ну и вот! Держу слово.
— Это он? — спросил другой кайр, преградив им дорогу.
— Он самый.
— Как зовется?
— Джоакин Ив Ханна.
— Оружие?
Теперь уже обращались к нему, и Джо отдал кинжал.
— Можете быть свободны, — сказал кайр кайру. Тот ушел, а новый встреченный, не потрудившись представиться, махнул Джоакину:
— За мной.
Миновали кордон: частокол из бревен, цепочка часовых. Внутри чище: дорожки не так разбиты, не каша, а слякоть. Ни навоза, ни копытных следов: кони остались снаружи, здесь только люди. Стояли шатры: пестрые, нарядные, как на турнирах; над каждым полоскались гербовые вымпелы. Большая палатка пыхтела в небо дымом — кухня. Парни в сером несли своим хозяевам еду на подносах, накрытую крышками — чтоб, значит, не остывала. Ишь…
