Ёлка епископа - Роман Евгеньевич Суржиков

Конец декабря 1748 г. от Сошествия

Город в Землях Короны

Предпоследним днем уходящего года, этак за час до полудня, Марек приколачивал набойку на сапог. В мастерской пахло кожей и клеем, свежей хвоей и самую малость – перегаром от дешевой косухи. Мерно позвякивал молоток, хрустели шаги прохожих за окошком, снежинки бились в стекло – беззвучно, но так красиво, что хотелось вообразить себе уютный тихий шорох. Умиротворение слегка нарушал булькающий храп марекова отца. Мастер Стенли спал, уложив на стол верхнюю треть себя и задевая макушкой мохнатую еловую ветку. Он ввалился домой незадолго до рассвета, шатко продвинулся вглубь мастерской и попытался скинуть тулуп. Рукав зацепился за что-то, тогда мастер Стенли обнаружил у себя в руке две крупные еловые ветви. «Ах-хатка за пару… сволочи!» – пробурчал мастер и швырнул ветви на стол. Таким образом украсив дом к Новому Году, он рухнул на стул и захрапел.

Марек проснулся с рассветом. Обнаружил отца, задвинул его ширмой, чтобы не видно было от порога. Переложил ветви крест-накрест – так казалось, будто их не две, а четыре, – и в перекрестье хвои поставил свечу. Перекусил чем было, надел фартук и нарукавники, закинул несколько старых башмаков на полку ждущих ремонта – пускай клиенты думают, что мастерская завалена заказами. При звуках утренней песни, как полагается, Марек отпер дверь, раскидал снег ото входа и вывесил на крюк у двери жестяный сапог: мастерская Стенли открыта, добро пожаловать.

За все утро явился лишь один клиент: склочная Дороти Лиз – хозяйка булочной. «Замени мне набойки. Быстро. Сегодня же! Хочешь, чтобы я в новый год – со старыми набойками?! Но не смей делать сам – отдай мастеру, слышишь?!» «Конечно, сударыня, как прикажете», – ответил Марек и взялся за работу, едва Дороти Лиз закрыла дверь за собою. Будить отца – как же, нашла дурачка!

С тех пор, как Стенли назвал сына своим подмастерьем, прошло четыре года. Марек успел столько приклеить подошв, вырезать и переложить стелек, прибить каблуков, заменить набоек, что мог работать не глядя и не думая. Молоточек в руке звенел сам собою, а Марек предавался мечтаниям. Завтра – Новый Год, как никак. Говорят: если чудо не пришло на Сошествие, то к Новому Году точно поспеет. За двенадцать лет жизни чудо ни разу не являлось к Мареку – ни на Сошествие, ни на Новый Год, ни в какой-нибудь другой день. Но разве это повод не мечтать?..

При первых звуках полуденной песни в мастерскую ворвался Джош. Куртка на нем была распахнута, щеки пылали, брови облепил снег, а на макушке вместо шапки гордо сидел дедовский кожаный шлем. Джош выглядел очень решительно.