— Курс молодого бойца закончился. Сегодня вы станете бойцами по закону.
В дверях столовой появился Аникин, громко отрыгивая, привлекая внимание. Вытер лоснящийся рот тыльной стороной ладони.
— Слушайте сюда, салаги, сейчас пойдете в роту и там, согласно алфавита, без сутолоки и шума зайдете в каптерку, я выдам парадную форму. — Аникин отрыгнул. — Будете сдавать парадку, увижу, что грязная или рваная — получите в пятак. Запомните, с сегодняшнего дня вы превращаетесь в бойцов и отвечаете за свои поступки.
— Рота, напра-аво! Шагом марш! Левое плечо вперед! Песню запевай!
Весь покрытый зеленью,
Абсолютно весь,
Остров Невезения в океане есть.
Остров Невезения в океане есть,
Весь покрытый зеленью, абсолютно весь…
Перед каптеркой вырос длинный хвост. Старшина выкрикивал по списку, выкладывал парадные костюмы на деревянную перегородку, отделяющую его сокровищницу от коридора. Аникин, предпочитал, чтоб его называли по имени-отчеству — Руслан Семенович. Нравилось играть роль старшего, опытного товарища. Господи, сколько в армии родственничков!
— Клоун! — выкрикнул Аникин в проход, выкладывая на перила парадный костюм. Кто-то рассмеялся.
— Красавчик, пятидесятый размер подойдет? — старшина улыбнулся. — Надо тебя пригласить, как-нибудь вечерком, на палочку чая, Клоун. — Смех повторился, кажется Рыжкову нравились шутки. В армии, специфическое чувство юмора.
— Моя фамилия Клон, — сказал я, перегибаясь через перила и заглядывая в маслиновые глазки. Лицо Аникина отшатнулось.
— Клоун, — упрямо повторил он и расплылся в улыбке.
— Старшина, вам надо к урологу сходить, чем раньше, тем лучше, — ответил я, забирая костюм.
— Кто урод? Ты куда меня послал, боец? — Аникин поднял перила и воинственно вышел из каптерки. Я остановился, удивленно разглядывая старшину. Он встал напротив меня и толкнул в грудь:
— Ты, что, боец, обурел?! — толстяк снова толкнул.
Терпение лопнуло, я не выдержал и двумя пальцами ткнул Аникина-воина в глаза.
— Смотреть надо, куда идешь, — я отступил в сторону, пропуская орущий колобок, и с наслаждением впечатал сапогом под толстый зад.
Старшина, пролетев коридор, скрылся в комнате с умывальниками. Зазвенело опрокидываемое ведро, раздались крики. Кажется, он столкнулся с дневальным.
На плечо опустилась рука Гнеденка.
— Мал Клод, да Ван Дам.
— Старшина обиделся, чую, — добавил Губа.
— Вряд ли, он добрый человек, — ответил я.
— Максим, иди в кубрик, — посоветовал Димка.
Из умывальной выскочил, мигая покрасневшими глазами, Аникин. Яростно оглядел компанию. Палец-сосиска выстрелила в меня:
