— Сами-то вы что там делали! — не выдержал лейтенант. Ту, свою первую встречу с информатором готовил тщательно и ее успехом гордился.
— Я, голубчик, находился в Англии по казенной надобности, а заодно присмотрел, чтобы в «Морже» этом вас хорошо обслужили и ничем не огорчили.
Спрашивать больше стало не о чем, приступили к делу. Все казенное с себя пришлось снять, облачился в штатское.
— Эх, коротковато, не рассчитали! — искренне сокрушался Иван Иванович. — Вон вы какой молодец! Ну да ничего, только до номеров доехать. Здесь на Мойке, совсем рядом. Там уж все подберем и подгоним в лучшем виде.
Еще раз придирчиво осмотрел со всех сторон.
— За мастерового человека вполне сойдете. Вот только усики очень уж лихие, но мы их оставим, а потом к ним еще и бородку отпустим. Она пригодится в будущем.
Со склада выходили уже через другие ворота, где поджидал извозчик.
— Ты, Калистрат, доставишь господина как приказано. Да заезжай в номера не к парадному, а с переулка, прямо во двор. Вас там уже ждут.
Выехали из бокового проезда, мимо Медного всадника. Николай взглянул на грозный лик основателя российского флота. Вспомнилось вычитанное в прошлом — Петр Алексеевич тоже интересовался океанскими путями на Восток. И не только через полярные моря. По его приказу российские моряки готовились к плаванию вокруг Африки, до берегов самой Индии и Китая. На Балтике снаряжали фрегаты, собирали экипажи для дальнего похода. Где-то на Мадагаскаре, говорят, даже приискали удобную гавань.
А ведь и тогда кого-то первым посылали. В неведомую даль, за тридевять земель!
В номерах пришлось жить недолго.
Скоро Николай очутился на лесной даче, где-то в сосновых пригородных лесах. По утрам в небольшой мастерской он работал по металлу под наблюдением молчаливого слесаря или на лужайке перед домом практиковался с бывшим цирковым борцом, ловким и вертким, как ящерица. Время от времени появлялся Иван Иванович, привозил новые кипы бумаг, с которыми надо было ознакомиться, а потом, как заправский школьный учитель, задавал вопросы о прочитанном. Иногда шутил, хорошо, мол, борода растет, как закудрявится, сразу же простимся. Хвалил за мозоли, которые появились на ладонях, совсем как у настоящего мастерового. Но Николаю шутить не хотелось, за день он выматывался так, что сил хватало только для того, чтобы до кровати добраться. Засыпал как убитый.
Однажды Иван Иванович приехал рано, предложил поехать в Питер, чтобы, как он выразился, «проветриться». Остановились на Вознесенском проспекте, у входа в полутемный погребок, стены которого были облицованы зеленой кафельной плиткой.
