— Не ори, дурашка. Что ты можешь сделать мне, Елизарий? Великую анафему провозгласишь? Оно тебе — не по зубам. Ни по чину, ни по делу. Ибо анафему провозглашает собор. Но не поп бездельный. На ересиархов, а не на князей земных. Где ж ты учился, Елизарий, в каком сортире Апостольские правила восприял? Малой анафемой мне грозишь? Так ведь поздно уже! Ведь уж два года, с боя на «божьем поле» против врага-нурмана епитимья на мне. Лишён я святых Таин, молитв и духовного общения верных. Чем ещё испугаешь, поп? Интердиктом? Закрытием церквей, запретом служб для людей моих? Да кто ты, чтобы таким пугать? Разве ты епископ в землях моих? Я — не-Русь! И власти твой — сорок вёрст и край. Стрелка — не епархия Черниговская. И лезть туда — преступление. Я-то велю просто палками бить, а вот иерархи — полной мерой взыщут. Чтобы не лазал лис в чужой курятник. Что надуваешься, попище? Нечем тебя меня взять! Душу мою Сатане вручишь? Так начинай, призывай сюда Князя Тьмы! Иерей православный. И изойдёшь ты дымом и смрадом. Вместо с господином своим хвостатым. От Покрова Богородицы, от дома её, что вон, за забором стоит.
— Имать его! Бейте!
«Теологией» не вышло — перешли к «физике». Елизарий вопит, несколько человек кидается по жесту его ко мне. И — останавливаются. Как-то… пара их только. А остальные — стоят. Один там с крыльца ломанулся, да Илья не глядя руку поперёк отвёл. И Иона — глянул мельком и вновь корыта свои разглядывает. Будто вопли наместника епископского — так, шум бездельный.
Постояли. Посмотрели.
За спиной, слышу, смешок. Молодёжь от забора что-то забавное углядела.
Елизарий воздуха набрал, оглядел вокруг… выругался под нос и резвенько к воротам. Они ж в церковь собрались, службу служить.
Виноват, не промолчал, крикнул в догонку:
— Эй, поп! Ты б хоть облачение переменил! Мокрое же! Пол закапаешь — скрипеть будет. Попортишь церковку. Водицей колодезной с одежды. Или — не только водицей?
Народ хохотнул, поп припустил. С ним ещё пара-тройка, а остальные стоят.
Такое… неудобное положение. И надо бы им в церковь идти, вечерю стоять, и как-то попа проповеди после этой ссоры слушать…
— Вот, люди муромские, сами — видели, сами — слышали. Елизарий-поп к делу не годен. Смирению христианскому — не обучен. Решать — вам. Земля — ваша, церкви — ваши, вам его слушать. Ему души свои вручать, ему исповеди нести, его благословение получать. Как вы с этим… сами решайте. А я вижу, что мне с ним каши не сварить. Так что, Иона, принимай округу. А «нет» — так «нет». Тогда велю всё построенное — сжечь, всё выкопанное — закопать. Будет в Муроме дурак в наместниках — не будет в Муроме училища духовного. Думайте. Решать — вам.
