Елизарий ручку убрал, нос задрал:
— Пойдёмте же братия, в храм, паства, поди заждалась, неколи нам время на невежу переводить.
И — топ-топ с крыльца.
Факеншит! Он так и уйдёт?! Ну уж нет!
— Эт ты, поп, точно сказал. Вежества у меня маловато. Мы академиев не кончали. Однако, по простоте своей, полагаю, что коли обидел девушку по глупости, то и извиниться перед ней надобно. Проси прощения у Трифены.
И киваю на Трифу. Поп так и встал посередь двора.
— Чего?! Мне?! Самого владыки лица представителю?! У какой-то… подстилки безродной — прощения просить?!
Эх, дядя. Кому ж ты такое лепишь? Я ж — дерьмократ, либераст и это… как же его… общечеловек. Как ГБ. А кто ещё более «общечеловечен»?
Иисус прямо сказал: «Пусть бросит в неё камень тот, кто сам без греха». А ты, хоть и не камни, слова обидные — бросаешь. Судишь. А ведь сказано: «Не судите. И не судимы будете».
Худой поп, однако, попался. ПОповый.
Чем хорош колодец? — В нем вода есть. А ведро я уже достал. Вот я это ведро на Елизария и выплеснул.
Как-то у меня часто «водяной праздник» случается. То я Акима успокаивал, то на Марьяшиной свадьбе «водовозки» отработали. Теперь вот… попа умываю. Хотя здесь сам бог велел: в христианстве омовение — из постоянных обрядов. Купель — у каждого на жизненном пути случается. Тут, правда, ведро колодезное… Но вода-то — точно мокрая.
— Плохой ты поп. Не христианский. У нас на Руси — Прощённое Воскресенье, у нас — «прости, господи, долги наши, как мы прощаем должников своих». В вере Христовой прощения попросить — не зазорно. А тебя — корёжит. Гордыня тебе Христово смирение забила. Не будет с тебя проку. Иона, для чего ты эту… муху золочёную сюда притащил? Чтобы жужжала да в дерьме роилась? Так у нас и своих вдосталь.
Елизарий глазками хлопает. И стремительно обсыхает. Злость, видать, внутри огнём горит, а с одежды — пар валит. Выставил снова руку. Но уже не милостиво. Пальчиком тычет и орёт.
— Враг! Отродье сатанинское! Богохульник! Прокляну! В пекле сгоришь! Анафема!
Выразительно. Экспрессивно. Очень органично. Целый этюд по теме: «Святой праведник изгоняет беса мерзопакостного». Артикуляция хорошая, жестикуляция строго выдержана. Никакой суетни и мелкой ненужной моторики. Чувствуется вековечная школа актёрского мастерства.
Только, дядя, меня сама святая Евфросиния Полоцкая полным проклятием от царя Давида проклинала. Прямо в церкви, на ступенях перед алтарём. Вот у той бабушки-праведницы не наигрыш — вера искренняя из ноздрей паром шибала.
