Через полчаса Умбра вышла из чата. Записи сделаны — ловушка готова.
С холодной расчетливость Багряного Магистра, она отметила что Львенок и Волчонок пропали, уже в третий раз пропустив связь — а значит их нашли. Что ж мир их телам и душам.
Операция вступает в завершающий период.
Ей было даже немного жаль бывшего законника Локв Ирия.
Так легко заблудиться в словах полуправды, в отражении тебя самого и не себя… Так легко потерять самого себя… И так трудно найти себя снова… Ему нужно помочь найти себя самого, если он готов к этому… Направить его в нужном направлении.
* * *
Темно-серые стены, запутанных коридоров Сердца Империи — это был официальный цвет всех государственных учреждений Соахи. И люди в униформе в тон стен терялись на их фоне, становясь похожими на винтики гигантского механизма — такие же безликие, одинаковые и… и совершенно безынициативные. Эти служащие были не способны действовать самостоятельно. Совершенно не способны — их всех снедал страх.
Лишь одна фигура не излучала страх, она внушала его. Запахнутая в черное с головы до пят, высокая, всё ещё стройная. Хоть двигается она уже не так легко и грациозно, как семь лет назад, до падения Законников, до боя на Соафари. Она величественно шествует по этим коридорам — Сам Лорд был вызван к Императору. И он был обязан явиться на этот вызов, явиться к своему «учителю». И немедленно!
Человек, ставший Самим Лордом, уже сомневался, а учитель ли он ему. Но он не позволял этим мыслям и чувствам проявляться слишком сильно, опасаясь за себя. Хотя, в принципе, ему и не зачем было задумываться об этом, не к чему было больше стремиться: Аманда, его жена, их ребенок — мертвы. Он сам, в гневе убил их.
Как он мог позволить себе это?!
Как мог остаться жить после этого?
Это было его вечная червоточина, дыра, которая не отпускала его, не давая дышать и вызывая гнев. А он никогда не умел переживать гнев, управлять им. И так и не научился справляться с ним — с гневом, со злостью… Они были ему не подвластны.
Это был вечный бурлящий океан эмоций внутри него, эмоций из которых он всегда был готов зачерпнуть ещё не много гнева и ещё немного боли.
А если больно ему, то почему другому не должно быть так же больно!?
Сгибаемый под тяжестью этих мыслей Сам Лорд остановился у дверей аудиенц-зала, в котором его ожидал Император. И хотя вызов и был срочным, его заставили томиться у дверей — он уже привык к этому: его гнев возбуждал Императора, радовал его… тонизировал. И он, Сам Лорд, уже давно научился не обращать на это внимание. Но чтобы Император не придумал новый способ помучить, его приходилось опускаться до хитрости. Нужно было всего лишь выпустить немного раздражения — благо, что его источник и запас были всегда под рукой (фигурально выражаясь) — это была его память о гибели Аманды, и не только её.
