Преступник подстрелил меня из дробовика,
пробыв месяц в коме,
я открыл глаза и увидел собственную грудь,
испещрённую шрамами.
Какая нечаянная радость, я не умер!
В палате никого,
захватив газетную заметку, некогда потрясшую город,
я покинул палату,
чтобы отыскать проливающих по мне скорбные слёзы,
и сказать им троекратное «спасибо».
На чёрно-белых фотографиях мои начальники,
сослуживцы, врачи, медсёстры, студенты
и люди разных чинов и сословий.
В бесконечном коридоре совсем тихо,
улица залита ярким светом,
со всех сторон я слышу оклики: «Герой, герой, герой!» —
однако не видно ни одного человека.
Я вопрошаю: «Это ведь не сон? Не сон?» —
и, говоря это, я просыпаюсь.
Жена и дочка сладко улыбаются во сне,
я прижимаю руку к груди и чувствую глухую боль.
