28 декабря. Трудно браться за перо. Почему-то оказался в этом скверном городке, в окружении мерзких физиономий, на положении поднадзорного, в жалкой и смешной роли школьного учителя. Обстоятельства переменились, но неизменны люди, жизнь, и во мне с прежней силой заговорили отчаяние и злоба. Положение тем безнадёжнее, что теперь, по видимости, я занят. И все вокруг заняты, и многие даже гордятся этим. Занятость такого рода хуже всякого безделья, я никогда не жил так скудно и вяло. Большинству взрослых и детей не под силу расточительность и дробность нашего века, они находятся в плену преимущественно его низких достоинств, не умея выбирать. Они обжираются объедками, проходя равнодушно мимо изысканных яств.
1973
25 января. Сообщение из Парижа, которому трудно поверить. Так свыклись в последние годы с Вьетнамом и войной, что иное казалось нереальным. Радостно сознавать, что время волнуется, кипит, негодует, наказывает и благословляет.
14 февраля. Что-то тронулось во мне. Вдруг увидел её сразу всю, понял и по любви. Страшно вымолвить, жизнь решается. Не понимал себя в последние месяцы, ненавидел и оправдывал, думал о ней ежечасно и отвергал то её, то себя. А душа не была холодна и безразлична. Труд души — это я постиг теперь, сейчас. Какой мучительный труд! И отчего я не поэт, не музыкант, чтобы наградить её продолжением моей любви. Этот смешной английский, который раньше казался фальшивым, а теперь — нет. Уходит тайный страх, рассудок мой пасует: ему нечего делать. А она, если она не остыла, я сделаю её счастливой.
23 февраля. Жду её, весь, как натянутая струна. Всё уже сказано, и мне ничего не надо, кроме восторга и упоения. Хочет ли она этого?
1 марта. Никогда не думал, что можно наслаждаться близостью с любимой, не замечая часов. Я первый у неё, и она немного ошеломлена моей настойчивостью. Знала бы, что азбуку любви я проходил десять лет всем своим существом, каждой клеткой мозга. И дорогой ценой заплатил за то, чтобы сейчас быть мужчиной. А она крепко свыклась с тем, что тело — её собственность, и стыдится моих жадных ласк.
3 апреля. Нежное письмо от Т В., только теперь сказала всё, что носила. Зря жаловался на одиночество, меня многие любили, значит, и понимали. Жаль только, что мы больше доверяем бумаге.
14 апреля. Милая Татьяна Васильевна. Тронут Вашим чудным письмом. Кажется, я не заслужил таких щедрых и ласковых слов. Не заслужил потому, что часто был несправедлив к Вам, хотя в душе очень дорожил Вашим чувством. Радостно было сознавать, что способен невольно привлечь внимание женщины, разбудить в ней глубокое и неподдельное чувство. Я ценил нашу странную, неровную дружбу. Вы отличили меня от других, по-своему верно поняли и пригрели.
