. Мне всё теперь понятно.
Оруэлл. Что именно?
Соня. У твоей жены опухоли в матке, у неё кровотечения, истощение организма, а ты и пальцем о палец не ударил, чтоб заработать денег и обеспечить ей достойный уход, и шлялся где попало и спал с кем попало.
Оруэлл. Ну, тебя занесло.
Соня. Ты в преданность веришь?
Оруэлл. Нет.
Соня. Ну, я это учту.
Оруэлл. Ты уже уходишь?
Соня. Ты в порядке, у тебя всё под рукой, а мне надо поухаживать ещё кое за кем. За Коннолли.
Оруэлл. А что с ним?
Соня. Пора новый номер выпускать, а работы невпроворот.
Освещение несколько меняется, слышны звуки печатного станка, радио и т. п. Оруэлл сидит на кровати. Фрейд рисует его.
Фрейд. Значит, поженились прямо в этой палате?
Оруэлл. Да.
Фрейд. Ну, вы даёте.
Оруэлл. Да уж, Соне страшно понравилось.
Фрейд. Да, Соня человек решительный. А что было после бракосочетания?
Оруэлл. Да ничего. Всей компанией отправились в отель «Риц». Под меню все подписались, смотри.
Оруэлл передаёт Фрейду меню.
Во сколько всё обошлось, не знаю, но коллекционное шампанское было.
Фрейд. Она потом вернулась?
Оруэлл. И весьма пьяненькая, должен тебе сказать.
Фрейд продолжает работать, слышен только звук скользящего по бумаге карандаша.
А ты куда-то пропал.
Фрейд. В Ирландии был.
Оруэлл. Понравилось?
Фрейд. Нет, руку повредил.
Оруэлл. Как так?
Фрейд. Врезал по физиономии Рэндольфу Черчиллю.
Оруэлл. Молодец.
Фрейд. Удар был, видно, что надо. Целый месяц карандаш в руке не мог держать. Поэтому в Ирландию и подался. Всё время хочется куда-нибудь уехать. В Марокко или ещё куда. Но просто так не поездишь, сплошные ограничения. А ведь ты был в Бирме, это правда?
Оруэлл. Меня определили в Мандалей.
Фрейд. Ну и как, хорошо там?
Оруэлл. Ничего хорошего. Достопримечательностей всего пять. Три начинаются на «п»: пагоды, парики, проститутки. Две на «с»: бродячие свиньи и священники.
Фрейд. Расскажи про проституток.
Оруэлл. «Был я молод, в Мандалей попал, бирманку молодую повстречал и на неё запал». А у тебя была девушка из Бирмы?
Фрейд. Нет.
Оруэлл. От них такой особый запах исходит, аж зубы сводит.
Фрейд. Чего ещё хорошего на Востоке?
Оруэлл. Кроме девушек?
Фрейд. Да.
Оруэлл. Пальмы, кроваво-красные китайские розы, преследующий повсюду запах чеснока, да скрип бычьих повозок.
Фрейд. Настоящая экзотика.
Оруэлл. И вдруг ты забываешь обо всём, когда неожиданно видишь растущий один-одинёшенек нарцисс, замёрзший пруд или почтовый ящик. Деваться по вечерам некуда, вот и сидишь в Клубе. Сосед справа со стаканом виски, слева обкуренный и разговорчики в колониальном духе: как бы всех этих аборигенов в масле зажарить. И самое ужасное, что ты сам поддаёшься этому настрою.
