— Привяжи свою холеру вон туды! — показал мужик на столб под навесом. Кузьма обогнул поленницу. Видать, еще позапрошлогодние дрова: почернели от времени торцы. Запасливый хозяин. Под навесом стояли телеги, распорушенные сани.
— Да чо ее вязать, куда она денется, — забросив на шею Арине повод, беззаботно сказал Кузьма.
— Яблоки мне тут! — рыкнул мужик, да так, что Арина вздрогнула.
Кузьма взял повод, но кобыла недовольно замотала головой и потянула к конюшне. Он привязал ее к столбу.
— Ишь что, учухала! — опять послышался голос мужика, но уже из другого угла навеса. «Послал бог мне соседа, — подумал Кузьма, — но все равно человек. А ограда — воробей не вылетит».
— Иди в избу, — окликнул мужик Кузьму, — я чичас приду.
Кузьма поднялся на плоское, в одну ступеньку, крыльцо, приставил к стенке ружье и переступил порог. Сразу обдало хлебным родным духом. У Кузьмы закружилась голова, пошли в глазах круги. Он придержался за стенку, постоял, а нашарив скобу, отворил дверь. Изба тоже была просторная, чистая. В небольшие окна слабо тек свет, но Кузьма сразу увидел икону, перекрестился и тогда поздоровался.
— Шдраштвуй, шдраштвуй, кашатик, ешли не врешь, — донеслось с печи, и тут же свалилась с нее седая голова. — Ношик оштрый, шмерть будет легкая, — прошамкала голова и втянулась в глубь печи.
«Наваждение какое-то, — потряс головой Кузьма. — Или старуха из ума выжила».
— Здравствуй, говорю, бабушка! — как можно погромче и весело сказал Кузьма. — Принимай гостя.
Старуха то ли захохотала, то ли закашляла.
Кузьма почувствовал спиной, что за ним кто-то стоит. Но он не обернулся, а прошел и сел на лавку. У дверей стоял мужик и словно невесту рассматривал Кузьму.
— Ты, Акулина, гостю баню спроворила? — наконец словно глухому крикнул мужик.
— И што такова, иштаплю, — завозилась на печи старуха.
Кузьма ненароком взглянул в окно, кобылы у столба уже не было. Кузьма поднялся.
— Да сиди! — опустил мужик Кузьме на плечо тяжелую, как сырая колода, руку. — Ты еще не сказал, откуда и чей будешь? С каких ишшо пор шаришься тут?! Жалатишком промышляешь или соглядатай?
«Ну, кажется, влип», — екнуло сердце Кузьмы. Он не раз слыхал, что где-то в этих местах, да и не только по Ангаре, а по Витиму и по Лене-реке, шарят ушкуйники. Еще за Урал-камнем рассказывали, но Кузьма воспринимал все как сказки — не больше. А вот теперь, похоже, лицом к лицу встретился. Эх, берданку оставил, и Арина исчезла. Кузьма поискал глазами, чем бы огреть этого дядю. Раньше бы и кулака хватило, теперь вот малость отощал, как червяка перервет медведь этот. Мужик перехватил взгляд Кузьмы и, как бы между прочим, напомнил Кузьме:
