Остальной отряд двинулся за ними вполне степенно, не выказывая намерения стоптать всякого встречного-поперечного. И на постоялый двор прибыли не с таким уж большим отрывом от лихачей. Правда, те все же оказались достаточно расторопными и успели определиться как с комнатами для офицеров, так и с постоем для людей и лошадей.
Еще пара часов, и опустилась темнота. Но к этому времени усталые путники смогли получить не только тепло, но и сытный ужин, сдобренный вином. Правда, не так щедро, как хотелось бы молодым людям. Таковы уж условия службы. По-настоящему расслабиться они себе позволяют только в Динабурге, административном центре воеводства.
– Михайло Андреевич, вас там какой-то господин спрашивает, – подойдя к столу, за которым сидели трое начальствующих лиц, угрюмо доложил Андрейка.
А чего радоваться-то, коли за лихость всю тройку определили в караул? Не важно, что постоялый двор в пределах городских стен. Это ни о чем не говорит. Служба есть служба. Ну и кто должен охранять покой остальных после длительного перехода, как не особо отличившиеся?
– Ну так и пригласил бы его сюда, – окинув взором высокого и худощавого парня, произнес Войнилович.
– Приглашал, да он отказался. Только просил передать, что в поход вместо трех повозок лучше брать одну вьючную лошадь.
– Даже так. Ладно, иди. Господа, прошу прощения, но, похоже, мне нужно переговорить с одним моим старинным приятелем.
– Кто он? – поинтересовался Острожский.
– Потом, Константин. Все потом.
Выйдя во двор, Войнилович обнаружил, что там вовсю идет снег. Середина зимы. Хорошо хоть нет сильного мороза и ветра. Вот так и подмывает замереть в созерцании. В неровном свете окон домов и факелов, на фоне белого савана, укрывающего город, зрелище поистине завораживающее.
Прошел к воротам, куда указал Андрейка. Хм. Нет. Этого молодого человека он никогда не видел. И он не мог быть тем, кто передал короткое послание. Да это вообще какой-то оборванец. Из нищих, что ли?
– Ты меня спрашивал? – строго спросил Войнилович.
– Я, господин, – хриплым голосом ответил незнакомец.
– Не помню, чтобы мы были знакомы.
– Меня прислал тот, кого вы знаете, – пояснил нищий.
– И что он просил мне передать?
– Ничего. Только проводить к нему.
– Хорошо. Веди.
Михайло Андреевич уверенно направился за незнакомцем. Ну не мог его прислать кто-то иной, кроме как Щенкевич, дважды обязанный Войниловичу жизнью. Было дело в прошлую турецкую кампанию. Причем во второй раз Войнилович вырвал шляхтича из плена. Его как раз уже собирались предать мучительной смерти.
