Гвоздарь попытался закричать, предостеречь ее, но отец его опередил. Отшвырнул Пиму в сторону, и она растянулась на палубе. Нож заскользил по углепластиковой палубе и упал за борт. Пима была самой крепкой в их команде, но это ничего не значило в сравнении с молниеносными рефлексами отца, обостренными наркотиком. Он мгновение боролся с ней, а потом взял в удушающий захват. Остальные подскочили к ним крича. Тул оказался первым. Он схватил Пиму, рывком поднял на ноги и оторвал от палубы. Схватил за руки и завел их ей за спину. Пима сопротивлялась, но тщетно.
На шее его отца повисла цепочка капель крови, блестя на солнце.
– Проклятая девка, ты меня задела, – сказал он, проведя пальцами по ране и ухмыльнувшись. Выставил перед собой окровавленную ладонь. Гвоздарь поразился тому, что Пиме вообще удалось хоть такое. Быстрая она оказалась.
Отец задумчиво поглядел на кровь на ладони, потом поставил ладонь перед ней.
– Впритирку, – сказал он и рассмеялся. – Тебе бы на ринге драться, милочка.
Пима тщетно пыталась высвободиться. Отец Гвоздаря придвинулся ближе.
– Тебе почти повезло, девочка, – сказал он, хватая ее за лицо окровавленными пальцами. – Чертовски близко.
Он провел ножом у нее перед глазами.
– Теперь мой черед, так?
– Режь ее, – прошептал кто-то из подручных.
– Выпусти ей потроха, – сказала Голубоглазая. – Поднесем ее кровь в жертву.
Пима задрожала в руках Тула, но не отпрянула, когда Ричард коснулся ее щеки ножом. Она уже мертвец, подумал Гвоздарь. И понимает это. В ее глазах он увидел осознание. Смирение с волей Норн.
– Папа, – выдавил из себя Гвоздарь. – Она дочка Садны, которая спасла тебя в ураган.
Отец задумался, не отрывая ножа от лица Пимы. Повел вниз, по челюсти.
– Она пыталась убить меня.
– Тогда вы квиты с Садной. Жизнь за жизнь. На весах.
Отец скорчил мину:
– Ты всегда был умником, а, парень? Всегда пытаешься учить отца, что ему делать. Всегда уверен в себе.
Он провел ножом между грудей Пимы, к животу. Поглядел на Гвоздаря.
– И теперь будешь меня учить, что делать? Скажешь, я не могу выпустить ей потроха? Не смогу взрезать ее, если захочу?
Гвоздарь затряс головой.
– Ты хочешь взрезать ее, и это твое право. Она пр-ролила к-кровь.
У него стучали зубы, и он едва не терял сознание. Пима и Нита глядели на него.
– Т-ты хочешь ее к-крови, имеешь п-право.
Ему становилось все хуже и хуже, голова кружилась все сильнее. Судорожно вдохнул, пытаясь вспомнить, что именно он хотел сказать. С трудом заговорил, стараясь не запинаться:
