– Мать Пимы помогла мне вытащить тебя в ураган. Никто другой нам не помог. Да и не стал бы.
Он пожал плечами.
– Мы в долгу у Садны.
– Проклятье, парень, – вскинув голову, ответил Ричард. – Похоже, ты все-таки пытаешься учить меня жить.
– Возможно, девчонку надо проучить. Но не убивать, – рыкнул Тул. – Научить молодых уму-разуму.
Гвоздарь с удивлением поглядел на получеловека, но решил воспользоваться моментом.
– Я просто говорю, что мы задолжали ее маме, кровно, и все это знают. Если мы не отплатим, люди тоже будут знать это. Плохая карма.
– Плохая карма, – скривившись, повторил отец. – Думаешь, мне не плевать?
– Плата по кровному долгу – не знак слабости, – рыкнул Тул.
Ричард поглядел на него.
– Только посмотрите. Похоже, все хотят, чтобы девчонка осталась в живых.
Ухмыльнувшись, он отвел нож и ткнул в живот Пиме.
Пима вскрикнула, но Ричард быстро остановил удар. Только проткнул ей кожу и ухмыльнулся, глядя на разрез в коже.
– Сегодня тебе поблажка, девочка.
Он схватил ее за руку и поглядел в глаза.
– Равняем счет, ради твоей мамы, – сказал он. – Но если еще хоть раз наставишь на меня нож, удушу тебя твоими же кишками. Поняла?
– Поняла, – ответила Пима, медленно кивнув, не моргая и не отводя взгляд.
– Хорошо.
Ричард разжал ей руку и схватил за мизинец. Пима ахнула. Затрещала кость. Гвоздарь вздрогнул от ужасного звука. Пима закричала, а потом захлебнулась от боли и беззвучно заплакала. Ричард схватил ее за безымянный палец. Пима прерывисто дышала. Ричард улыбнулся и наклонился, снова глядя ей в глаза.
– Теперь ты подумаешь, правда?
Пима резко кивнула, но он продолжал выкручивать ей палец. Снова сломалась кость. Пима вскрикнула.
– Усвоила урок? – спросил Ричард.
Пима дрожала, но, собравшись с силами, сумела кивнуть.
Ричард ухмыльнулся, обнажив желтые зубы.
– Я рад, что ты не сможешь это забыть.
Поглядел на ее сломанные пальцы, потом снова ей в глаза.
– Сегодня я был добр к тебе. Мог бы отрезать у тебя все пальцы, и никто мне слова бы не сказал про кровный долг, – тихо сказал он, холодно глядя на нее. – Помни, что я не взял с тебя столько, сколько мог бы.
Он сделал шаг назад и кивнул получеловеку.
– Отпусти ее, Тул.
Пима рухнула на палубу, тихо плача и держась за руку. Гвоздарь заставил себя не пытаться встать, не ползти к ней, чтобы утешить ее. Очень хотелось просто свернуться клубком на горячей палубе и закрыть глаза. Нельзя. Еще не все.
– А теперь ты х-хочешь зарезать богачку? – спросил он. Его трясло.
