«А вот ты ученый человек… – сказал Серый и рассеянный взгляд его вдруг сконцентрировался, обрел осмысленность. Художник качнул было протестующе головой, но понял вдруг, что Серый употребляет слово „ученый“ в его исходном значении: человек, который учился. – Ученый человек, ты и скажешь. Парнишка у меня рисует. Обожди минуту, я принесу. А ты скажи: может толк быть?»
Серый вернулся на сектор, а художник глядел на низкие облака и красиво думал о связи решеток и своей плавной, в общем-то вполне благополучной жизни, и отчего-то называл себя в этих мыслях «узником совести».
«Вот, глянь, скажи,» – Серый отвлек его, сунул неровно оборванные альбомные и тетрадные листки.
Художник долго перебирал их чуть дрожащими тонкими пальцами. Потом задержал взгляд на одном из них. Синий козел с розовыми рогами, темно розовый бетон закрученной крутой спиралью лестницы. Темно-синее небо. Никаких решеток. Граничное напряжение и покой одновременно. Прыжок и остановка. Момент и вечность. Плохие краски, а если бы хорошие…
В горле у художника запершило: «Где он учится?» – «В школе, где ж еще? В третьем, кажись, классе, – пожал плечами Серый и только тут понял вопрос. – Да нигде. Где ж ему учиться?» – «Послушайте, Серый, это ваш сын?» – не зная Серого, художник чутьем уловил из окружающей среды его имя. Серый покачал головой. – «Мальчику нужно учиться, слышите? – увидев, что Серый вопросительно хмурится, художник взял его за рукав и принялся убеждать. – У него явные способности. Их надо развивать. Понимаете? Слушайте, слушайте меня! – почти в отчаянии он пытался поймать ускользающий взгляд Серого. – Кто его родители?» – «Мать только, – устало вздохнул Серый. – Пьет. Сестра еще…» – «Но как же? – волновался художник. – Может, я?.. – и тут же сник. – Нет, я не смогу. Тут нужен другой учитель, смелее, раскрепощеннее, чем я… Я только испорчу, убью…»
– «Ну не можешь, и ладно! – резко сказал Серый, не дослушав и не поняв бормотания художника. – Ясно-дело, своя жизнь у каждого, свои дела. А на добром слове спасибо. Может, и придумаем чего, – он вынул рисунок из сопротивляющихся пальцев художника. – Бывайте пока. Желаю творческих успехов,» – улыбнувшись жутковатой клоунской улыбкой, Серый скрылся в дверях сектора.
Художник, чувствительный как все люди искусства, сморщился, задрожал, начал быстро собирать вещи и судорожно искать носовой платок. Когда он волновался, у него всегда начинался насморк.
* * *
