— Комсомол не моего ведомства, — нетерпеливо перебил его Истомин. — Я издам приказ об увольнений рабочего совхоза Дрожкина, а как быть с комсомольцем Дрожкиным, решайте вы.
Денисов встрепенулся.
— Вы серьезно?
— А как же иначе?.. Сначала он волов бросил — простим, а потом трактор бросит — простим… Если поначалу распустить вожжи, потом не натянешь. Сядут на шею, будут, ездить на тебе да еще и подгонять. Для начала невредно взять, может быть, и несколько круто… Уволю! — Истомин двинул рукой точно отмахивался от чего-то надоедливого. Помолчал, сказал, успокоившись: — Не суть важно, что Дрожкин выпил. И не это беспокоит меня, а отношение к порученному делу. Оставил без воды своих же товарищей. Не на Доску же почета его заносить. Придется уволить, хотя бы для науки другим.
— Нельзя этого делать, — тихо, но твердо заявил Денисов.
— Придется, — сказал Истомин.
— Не позволим!
— Кто это не позволит?
— Я!
Истомин резко поднялся, улыбнулся напряженно:
— Приказы пока издает директор!..
Поспешно накинув шубу, не застегнув ее, Истомин размашисто шагнул, распахнул дверь и, переступив порог, с силой ударил ею.
Хотя уже прошло больше месяца с того вечера, когда Денисов приехал в Коскуль и находился с Истоминым почти все время вместе, в их отношениях сохранялась скованность. Теперь эти отношения и вовсе осложнятся. А ведь и повод-то пустяковый. Подумаешь, великая беда случилась… Невзлюбил парня и слушать ничего не хочет. Николай Тихонович вспомнил разговор с секретарем обкома партии Романовым. «Истомин крепкий, опытный хозяйственник, этакий зубр, — говорил Романов, — но человек он, кажется, своенравный. Постарайтесь с ним найти общий язык…». Но как его найдешь?
5
А тут обрушились на секретаря парторганизации новые неприятности…
Вечер в общежитии начинался, как всегда. Парни приходили с улицы, раздевались, собирались группами, подтрунивали друг над другом.
Но угрюмый вернулся с работы Николай Дрожкин. Он молча проследовал к своей кровати и улегся. Не до веселья ему. И зачем только его поставили к проклятой скотине? Что он, хуже всех? Дед Трофим — другой вопрос, волы самое стариковское дело… Обиды одна горше другой ворошились в голове Коли. Куда ему теперь податься? Приехать домой, сказать «здрасьте, прогнали». Денисов обещал похлопотать за него, добрый он человек. Но главный-то в совхозе Истомин… Коле очень хотелось узнать, вывешен или нет приказ о его увольнении.
Подошел Букреев. Николай повернулся, вздохнул.
