— Определенно несчастный случай. Шел человек, поскользнулся, упал на кем-то оброненный ножик. В кармане убитого обнаружено два рубля денег, таким образом, версия ограбления напрочь отметается. А иначе зачем его убивать было?..
— А где нож? — простовато спросил Аркадий.
— Нож, видимо либо украли, либо потеряли хохлы, когда везли сюда.
— Лошадь… — напомнил городничий. — Хозяйка пансиона говорила, что он уехал на лошади.
— Лошадь пока обнаружить не удалось. Вероятно, убежала в степь. Наверное, кем-то поймана, и сейчас продается на каком-то базаре. Но мы ищем.
«Конечно, ищут, — подумал Аркадий. — Чтоб взятку получить с продавца — зачем еще».
Но то было уже неважно: вряд ли лошадь могла бы присовокупить к делу хоть какие-то показания.
Но мысль скользнула к револьверу, лежащему рядом же, на лавке.
— Можно взглянуть?… Никогда оружие вблизи не видал.
Пока не успели запретить, Аркадий поднял пистолет. Тот действительно был пятизарядным. От него сильно пахло порохом.
«Тупицы, — думал Аркадий. — Неужели они не чувствуют, что из револьвера стреляли? Разве по следам на одежде не заметно, что покойника тащили? Или все они замечают, но делают вид, что не замечают?… Зачем? Чтоб меньше было хлопот? А, может, они намеренно пытаются все замять? Воистину, с такими помощниками — никаких врагов не надо».
Городничему, конечно, гора с плеч долой. Сделает вид, что никогда с офицером о шпионе не разговаривал.
— Что теперь будете делать с покойником?… — спросил Аркадий.
— А что с покойниками еще делают?… Зароем. Письмо отправим в полк.
— Телеграмму, — испугавшись собственной смелости, поправил Аркадий. — Письмо могут потерять. Как раз два рубля есть на телеграмму.
— А хоронить его на что?… — возмутился полицмейстер.
— Военных в городе полно, — у городничего будто проснулась и шумно заворочалась совесть. — Если пустить шапку по кругу, то на плохонький гроб наберется. А в каком гробу лежать, я, думаю ему все равно.
* * *
Гроб был словно не сбит из досок, а скроен из коры.
Нет-нет, на Бастионе и в доме Рязаниных удалось собрать сумму изрядную — даже какую-то странную серебряную монету с витиеватой вязью отдали горцы. Но вдова вполне предсказуемо заявила, что квартирант задолжал, и значительная часть собранных денег пошла на оплату комнаты в пансионе:
Но далее посильных пожертвований офицерская солидарность не пошла: на похоронах штабс-ротмистра был только Аркадий, мелкий полицейский чин, батюшка, да два не вполне трезвых гробовщика.
